Бессмертные грехи

Варвара Арт

«Список Дураков»

Затем открыла первую страницу, поставила цифру «1» и добавила «Зоя Васильевна Шнапс».

V

25 июля 2022 года (завершение дня)

Глеб Михайлович смеялся до слез.

– Ну Вы и дура…, – еле выдавил он в промежутках между приступами смеха.

Кот не мог сдержать улыбку и заметил:

– Да, но в отличие от Вас, уважаемый, она хотя бы оценила способности Лолиты Адольфовны к мести, хоть и не до конца…, – сказав это он рассмеялся вместе с Глебом Михайловичем, а Зоя Васильевна стояла перед ними

и не могла пошевелить ни одной мышцей, даже на лице.

Минуту спустя Кот снова принял спокойное выражение лица и указал Глебу Михайловичу на надпись, появившуюся на хижине слева от той, что принадлежала теперь Зое Васильевне: «Богуславский». Глеб Михайлович в миг изменился в лице, в его глазах появился страх.

– Вот теперь я вижу, – сказал Кот серьезно, – и Вы, любезный, поверили.

– Поверил, Господин Кот.

– Хорошо.

– Но три дома еще без фамилий.

– Верно, остальные скоро прибудут.

– Неужели в ее списке будет всего пять человек? Маловато для такой…, – впервые Глеб Михайлович не смог подобрать для женщины подходящего оскорбления.

– И тут Вы правы, – Кот похвалил сообразительность покойного. – В списке будет сто сорок три души. Они будут покидать земной мир в срок, не превышающий тридцати рабочих дней с момента внесения, но сюда же, – Кот обвел лапами поляну, – попадут лишь первые пятеро. Остальных вы не увидите, они будут собраны в другом месте, где не смогут ни на что повлиять. А вот на вашей группе будет лежать большая ответственность.

– Какая? – интерес Глеба Михайловича становился все больше.

– Терпение, уважаемый. Сначала дождемся группу, – сказал Кот и посмотрел на часы, – мне пора, пожалуйста, выведите ее из этого состояния, – он указал на Зою Васильевну, которая теперь уже была больше похожа на восковую куклу. Глеб Михайлович обернулся на нее, а когда посмотрел обратно, Кот уже исчез.

Глеб Михайлович подошел к Зое Васильевне и без лишних слов встряхнул ее за плечи. Это заставило ее прийти в себя.

– А в домиках что? – спросил Глеб Михайлович, пристально вглядываясь в ошарашенное лицо покойной соседки.

– Не знаю, – ответила Зоя Васильевна, – я туда не заходила.

– А давно Вы здесь?

– Дней семь или восемь.

– На поляне сидели все это время?

– Котел показывал мне мою жизнь, спать здесь не нужно, не хочется. Трогать ничего не получается, пробовала мухомор сорвать, так он сразу стал тверже камня, ничего с ним не сделаешь. Зато Котел работал…, – сказав это, Зоя Васильевна вдруг умолкла и тоскливо посмотрела в дальнюю часть поляны.

– Не понравилось Вам, я вижу, его кино.

– Ваше должно быть не лучше, раз в одной лодке приплыли. Чем же Вы разозлили ведьму нашу?

Глеб Михайлович хотел было отмахнуться и перевести тему разговора, но Котел вдруг забурлил и показал первую и последнюю встречу покойного с Лолитой Адольфовной. Зоя Васильевна с интересом досмотрела сцену до конца, после чего укорительно посмотрела на Глеба Михайловича.

– Покажи что-нибудь поинтереснее, – проворчал Глеб Михайлович, но Котел не отозвался.

– Кто будет следующим? – спросила Зоя Васильевна, и Котел снова закипел. Показался рабочий кабинет Лолиты Адольфовны.

VI

20 июля 2022 года

Королев Александр Ильич начал умирать задолго до того, как впервые встретился с Лолитой Адольфовной. У него был диагностирован рак предстательной железы, который вплоть до четвертой стадии лечили как обычный простатит. Конечно, Александр Ильич имел все основания злиться и чувствовать себя обманутым. Он честно и безропотно трудился в городском архиве

пятьдесят из прожитых к тому моменту девяноста двух лет, а система отплатила ему халатностью и хаосом. Однако сдаваться больной не собирался. Похоронив год назад своего семидесятилетнего сына, Александр Ильич твердо решил, что до последнего вздоха будет бороться за существование – это и есть его предназначение в этом мире – и что делать он это будет, разумеется ради покойного Алеши. Поразительной убедительностью обладают людские рационализации, особенно когда призваны, чтобы оправдать ваши самые сильные страхи.

Таким Александр Ильич и предстал перед Лолитой Адольфовной. Тощий, серый от многочисленных курсов химиотерапии, но уверенный, что смерть – это выбор, а не неизбежность. Изучив историю болезни, Лолита Адольфовна подняла глаза на пациента. Она хорошо понимала, зачем он пришел, и это ее сильно расстраивало. Я знаю, о чем были ее размышления в тот момент, я видел их в глазах многих на протяжении всей истории. Ах, если бы люди перестали так бояться смерти, тогда они начали бы жить! Прекратились бы идущие с древних времен споры о том, есть ли у жизни смысл. Каждый бы постиг и почувствовал смысл жизни и бессмысленность существования. Но вместо этого вы продолжаете цепляться за годы, с насмешкой отпущенные вам создателем, цените время, которое издевается над вами, и к концу того, что вы называете «жизнью», не можете понять, зачем все это было и пытаетесь просуществовать подольше уже просто по инерции. Вам кажется, что это ваша цель.

Проникая все глубже в суть устройства человеческого тела и не найдя в нем душу, которую можно потрогать, вы и вовсе усомнились в ее наличии. С тех пор здоровье ваших оболочек возведено на пьедестал и уже почти стало отождествляться со счастьем. Вы желаете близким здоровья и счастья так, как будто одно вытекает из другого и неотделимо от него. Я уже молчу о том, какой траур ваши церкви делают из похорон. О какой вере может идти речь, когда смерть преподносится как нечто ужасное? Безусловно, жизнь прекрасна, если жить ее по-настоящему. Но смерть вовсе не страшна, поскольку за земной жизнью вас может ждать следующая. Не новая, не перерождение со стиранием всей памяти, а продолжение этой со всем ее опытом и осмысленностью. Судьба таких душ – это огромная бесконечная спираль, где каждый новый виток содержит нечто большее, лучшее. Поделюсь секретом, в основном, в жизни на Земле одна душа находит другую, родственную, и их цепь навсегда становится двойной. Но я отвлекся, любезный мой читатель. Вот почему на Земле мне не разрешено говорить.

Вернемся, пожалуй, к существованию Александра Ильича. Поймав вопрошающий взгляд Лолиты Адольфовны, он понял, что пришло время монолога о своем горе, несправедливости жизни, халатности врачей и надежде на спасение.

– Я хочу, доктор, чтобы Вы мне помогли, – со всей учтивостью заявил он.

– Александр Ильич, – начала Лолита Адольфовна, – Вы понимаете, что означает Ваш диагноз?

– Да, уже три онколога объясняли мне, что надежды нет, но я им не верю. Надежда есть всегда.

Лолита Адольфовна сочувственно улыбнулась и спросила:

– Надежда на что, Александр Ильич?

– Как на что? На выздоровление!

– А потом?

– Что потом?

– Александр Ильич, – Лолита Адольфовна приблизилась к нему и заглянула прямо в глаза, – Вы все равно умрете рано или поздно, Вам девяносто два года.

От удивления лицо Александра Ильича вытянулось:

– Люди и до ста двадцати живут!

– И зачем же Вам такая долгая жизнь?

– Чтобы не умирать!

Лолита Адольфовна замолчала и с минуту думала, затем спросила: