Бессмертные витязи. Евпатий Коловрат
Шрифт:
– Идите и убейте тех, у костров!
Его рать перебиралась через упавшие деревья, не замечая по пути кустов и рытвин, и без слова или крика, обрушилась на спящих чужаков. Вот тут и поднялся дикий крик и вопль. Стража, попыталась сдержать нападавших, но куда уж им было! Дубины поднимались и опускались с невероятной скоростью, быстрее, чем шерстобит работает. Эти десять человек были перебиты за десяток мгновений. Проснувшиеся выбегали с саблями и кожаными щитами в руках, и шли вперёд. И падали, превращенные просто в орущие куски мяса, без пощады добиваемые. Раненых или там пленных, просто не было. Но,
Но, произошло то, чего он и не ожидал – вперёд вышел шаман, с посохом, в маске, со знаками его достоинства.
– Стой! – закричал Евпатий, останавливая своих.
– Привет тебе, воин! – и шаман неожиданно поклонился, – мы ошиблись, и прошли на вашу землю. Прими дары, и отпусти нас. Больше мы не посмеем повторить это. Но, прошли слухи, что Госпожа спит? – закончил он вкрадчиво, – давно, очень давно мы не видели Мёртвого воинства…
– Мёртвая рать перед тобой. А Мёртвая Царевна – госпожа этих земель, и ты это знаешь. Она накажет каждого, кто осмелится проверить её могущество!
– Без сомнения… И вот, в знак нашего почтения, – и положил два сорока соболей перед витязем.
Но чужаки не были бы чужаками, если бы не проверили его. Сбоку подобрался юнец, немилосердно хрустевший ветками как видно, ненужный ни своей семье, ни своему роду, и попытался ударить его копьём. Витязь легко уклонился, и ударил того кулаком в горло да так, что уже мёртвый пролетел пять саженей, и острый сук сосны пронзил тело насквозь. Шаман не удивлённо, скорее удовлетворённо посмотрел на убитого, поклонился Евпатию так, что рогами на голове достал земли.
– Мы все слуги Мёртвой Царевны. Дай нам уйти, – тихо и с почтением сказал человек в маске.
– Помните Заветы…– прошептал Бессмертный.
Киргизы стали поспешно собираться. Мёртвые оставались здесь, ведь убитые – это всегда часть дани Царевне. Погибла в бою почти половина этого отряда, а выжившие поспешно укладывали добро во вьюки. Люди торопились, видно было, как они напуганы и просто не убежать и бросить здесь всё им не даёт этот человек в маске оленя и с посохом в руке. Но и он поглядывал на Мертвецов, стоявших в ряд. Евпатий воевал много, и знал, что нужно давить до конца, если хочешь, что бы враг тебя не обманул. Но вот, враги собрались, и длинная цепочка приземистых коней, отягощённых вьюками, двинулась в путь. Никто не оборачивался и все избегали смотреть в глаза богатыря.
Евпатий же всё раздумывал- а не надо было бы всех перебить до последнего? Как всё теперь станет, когда разойдётся весть по Степи, что Мёртвая Царевна вернулась? Но ладно, всё одно спешить следовало. Богатырь поднял тех, кого убил стрелами, и обратил в прах покалеченных из своей Рати. Осталось двадцать пять бойцов. И их опять надо было прятать. Опять болото. И там Евпатий оставил зарубки на деревьях, что бы запомнить место.
Снова бегом, да и не пустому, а с богатыми мехами. Хорошо, успел до рассвета. Уселся у костра, всё смотрел в его пламя, и принялся, будто в такт огню раскачиваться, и затянул песню без слов, которой было уж чеыре тысячи лет… Тот же огонь пылал перед пророчицей в заколдованном городе, Дельфах…
Три
Они уходят от Кащея
Долгий въедливый дождь поливал горы, поросшие соснами и кустарником. Место для чужого человека выглядело совсем нехоженным и безлюдным. Но, среди скал, прячась от случайного или излишне любопытного взгляда, на крепких каменных подклетях высились жилые хоромины.
Несколько рубленых домов словно сами собой выросли в этом удалённом ото всех месте. Будто бы построенные не людьми, а духами этих чёрных гор или лесов. Огромные брёвна, в два обхвата, составляли стены, и, верно, немереная сила требовалась, что бы собрать венцы домов. Крыши были покрыты дранкой, а над трубами печей, сложенными из камня, поднимался белый дымок. Место, без сомнения, было жилым.
Так и стояли эти три терема, окруженные высоченным тыном. Но вот, отворилась калитка в воротах, и на тропу вышло пятеро молодых мужчин, рядом с которыми крутилась лайка. Ещё четыре собаки ташили салазки с поклажей.
– Ну что? Пройдём, проверим ловушки? – спросил один из охотников.
– И сетку в речке надо вытащить, Тиудемир, – заметил другой, – рыбы набилось, верно, немало!
– Ну да. Всё же нужна пища для трёх десятков человек. Витень сказал, что бы без добычи мы не возвращались.
Ватажка добытчиков покинула полянку, обошла скалу, дома и тын словно исчезли, как по манованию могучего колдуна.
– Так и привыкнуть не могу. Только обернулся, а усадьба будто провалилась, – тихо сказал юноша, названный Тиудемиром.
– Так и замыслил Кащей. Чужой никогда не найдёт это место.
Люди, петляя по тропе, прошли мимо небольшой рощицы, и углубились на плато. Да , местечко такое, его не сразу на Урале найдёшь. Усадьба Кащеева… И жили злесь Бессмертные, прячась от глаза простых смертных.
***
Ноги словно сами несли Катея к речушке с быстрой водой . Крепкая сетка, сплетенная из коры, перекрывала часть потока. Она была словно грядка для живших в уединении людей. Только приносила не капусту или редьку, а рыбу. Вот и сейчас, два рыбака укладывали добычу в большие корзины. На салазках уже лежали три оленьих туши, извлеченных из ловушек.
– Кажется, всё не так плохо, – заявил видно, старший из них, – Катей! Мы с Лютом вернемся, добычу отвезём, а вы ловушки для птиц посмотрите! Ничего не упустите!
– Как можно, Салит! Везде пройдём, соберём со всех силков!
Два охотника, помогая собакам, тоже впряглись в салазки и потащили тяжёлую поклажу. Ну, а трое оставшихся, встав на лесную тропу, неторопливо двинулись в обход приземистой скалы. Дело близилось к полудню, и сказать честно, все трое изрядно проголодались. Мимо протекал ручей, в котором то и дело серебристой чешуёй мелькали рыбины. Катей, что бы не замочить рубаху и куртку, разделся до пояса, и приступил к рыбалке.
Медведи ловят рыбу своими сильными лапами, а витязь был куда быстрее и сноровистей любого косолапого. Вода скрывала блеск серебристых рыбин, но добытчик быстро приноровился, и за несколько минут набросал на берег обильную добычу. Худо-бедно, а пять немалых рыбок должно было хватить на сегодня.