Бессмертные витязи. Евпатий Коловрат
Шрифт:
Мокро, и очень, на палубе ладьи, но дело было привычное. Но Киржа был рад, богатая ловля вышла в эти дни. Оставили себе немного и свежей рыбы, себе на прокорм. Артельщики смывали чешую и рыбью кровь с палубы, затем и мочалом драили руки, используя и щёлок, избавляясь от назойливого запаха.
Краса старалась больше всех, и верно, девица куда как ловкая оказалась, прямо рукодельная. Пока суть да дело, мимо ладьи прошли два рыбачьих челна. С одного закричали:
– Привет артельщикам, Киржа!
– И тебе привет, Инул!
– Так Зван да Траско, весельщиками!
– Сети, веселей бросайте, рыбы много! – крикнул Сутей, – ну а мы в Гандвик пойдём!
– Счастливо! – и Инул поднял руку, приветствуя знакомцев.
Так уже недалеко было поселение. Через час, или того менее, лодок в заливе прибавилось, и показалось поселение, раскинувшееся вокруг небольшой деревянной крепостцы. У пристани стояло несколько лодий, две большие, трёхмачтовые, для дальних походов на Грумант. С десяток шитиков, рядом с которыми крутились люди, пусть и в привычной одежде, но заросшие по самые глаза бородами.
Евпатий потрогал свой подбородок, прикидывая, как это, не бриться? Краса, стоявшая рядом, отрицательно покачала головой.
– Нет, тебе пойдёт, -сразу заявила она, – да это новгородцы. Не держаться они дедовских обычаев, веру сменили.
– Крестились значит, – кивнул витязь.
И сюда значит, это дошло. Заметил и избушку, с башенкой сверху и деревянным крестом . Да дело такое, видел подобное. Но надо было и дело делать, а не глазеть по сторонам.
Артельшики сели на весла, подходя к старой пристани, Вот уже лодью подтянули к деревянному настилу, затем сбросили сходни, Закрепили судно смолёными канатами. . Их ждала нелёгкая работа , подниматься с грузом из трюма на палубу. Стали мореходы неторопливо выносить засоленый улов, сбегая по сходням, и укладывать под навес.
Стали собираться люди, привлечённые нужным товаром. Подошли торговцы, завели разговор с Киржей. Тот вёл разговор долго и обстоятельно, не торопился. Приказчики поставили весы на столы, а Сутей с Киржей присели рядом на раскладные стулья, позади старшин встали Евпатий с Рулой и Стимудом. Взвешивали быстро и умело, старшина проверил серебро, кивнул и махнул рукой, соглашаясь со сделкой.
Работники тут же прикатили тележки, умело укладывали корчаги с уловом. Торговцы следили за погрузкой, заботливо подстилая солому под дорогой товар .
Евпатий же забрал с ладьи свой немудорящй скарб, где наибольшей ценностью были два меча, висевшие сейчас на поясе богатыря. А ещё более, это два яблока на рукоятях этих старинных клинков. Поставил и два сундука Красы на деревянную мостовую. Девица присела на один из них. Теперь она опять была в девичьей одежде. Нарядный опашень, суконный серый сарафан, тёмные козловые башмаки , голову закрывал красный суконный платок. Евпатию новый облик суденой куда как нравился, меньше опасности грозил.
Кормшик пересчитывал монеты, украшенные арабской вязью,
Артельшики получали серебро, то что заработали за поход. Неторопливо убирали плату, пряча монеты кто в шапку, а кот и кожаный кошель, висевший на поясе.
Один из купцов всё мялся, рассматривая Евпатия. Богатырь уже заприметил излишне внимательный взгляд. Собственно купец выглядел по-обычному, в горлатой шапке и кафтане, украшенными соболем, с богатым шитьём на полах и рукавах одежды.
Дергал себя за бороду, касался серебряного креста, висевшего на его груди. Вздохнул торговец, и пересилив с трудом себя, сделал шага три к богатырю.
– Здрав будь, добрый человек, – начал разговор купец, – меня зовут Терентий Труфанов, с Великого Новгорода я, югорский купец.
– Евпатий, – назвался витязь, не забывая о вежливости.
– Дело -то ведь такое… Собираю я для дружины воинов добрых. И мне в дороге верные люди нужны, и тебе серебром заплачу.
– Я всего лишь простой рыбак, почтенный.
– С двумя харалужными мечами? Видывал я разного, но что бы у простого артельщика такие клинки висели на поясе- не видывал. Ты уж прости мил человек, подобное оружие любят в Чернигве, Резани да среди половцев, в Осеневе, Суроже и Корчеве. Да и как ножны у тебя к поясу подвешены?
Коловрат только усмехнулся на слова наблюдательного новгородца. Да так и есть, однолезвийные клинки, сарматской ещё работы. Обзавёлся ими давно, уж теперь как с тысячу лет будет…
– Спасибо за добрые слова. Но, путь мой, – и Евпатий почувствовал на своём предплечье руку суженой, – в Серпонов лежит, – поспешно добавил он.
– Прихожу я каждый год на торг в Гандвик. Или вместо меня Горазд явится. Вот тебе знак, чтобы мог найти меня легко, – и купец протянул свинцовую печать с китоврасом. Но, мы и в Серпонов приходим, когда из Перми, через Камень Оби достигаем.
– Штука приметная, – не отказался Евпатийи спрятал знак в кошель на поясе, – пойдём мы, не обессудь. Если так выйдет, то встретимся.
– И тебе легкого пути, витязь, – и купец Терентий отошёл, смешался с другими торговыми людьми.
– Вот видишь, – прошептаа встревоженная девушка, приметный ты, как сосна, растушая на ровном месте. Пойдём. Я знаю здесь постоялый двор.
Евпатий собрался подхватить их пожитки, но тут заметил артельщиков. Кормщик вмесе с Стимудом подошли к богатырю. И эти затеяли разговор:
– Ну, до свиданьица, Евпатий! – улыбнулся Киржа, и его покрасневшее от ветра лицо как-бы ещё больше осветилось, – вот серебро, твоя доля. Решишь идти с нами в поход, меня найдёшь, усадьбу Киржи всякий покажет! С таким как ты, поспокойней в Белом море!
– Спасибо за честь да за ласку, кормщик, – и витязь посчитал не зазорным поклонится, – но пока, в Серпонов пойдём. С Красой, Так уж мы порешили.