Бессмертные
Шрифт:
Ее слова наткнули меня на мысль.
– Лавания, у тебя будут неприятности из-за того, что ты нам рассказала?
Она вздернула бровь.
– Ты собираешься кому-то рассказать о нашем разговоре?
– Нет, - покачала я головой.
– Тогда этот секрет останется с нами. У тебя есть ко мне вопросы, Эрик?
– спросила она.
– Не-а, - он пошел на кухню. Я заметила, что он был в носках.
– Если хочешь, я могу обучать тебя вместе с Рейн, - предложила Лавания.
– Нет, спасибо, - он исчез за дверцей холодильника в поисках еды.
– Не обращай на него внимания, - извиняюще
– Когда он всё это переварит, то засыплет тебя вопросами и присоединится к нам.
Лавания была настроена скептически.
– Надеюсь, - она посмотрела на Эрика, который появился с миской недоеденной с прошлого вечера еды. Он поднял крышку и заулыбался. Мы наблюдали, как он достал из ящика ложку и начал есть холодный суп чили. Гадость.
– Здесь, действительно, его второй дом, - нежно сказала Лавания.
– Да, - было что-то сюрреалистичное в том, что сын скандинавского бога поедает холодный чили у меня на кухне. Я отвернулась и увидела, что Лавания теперь стоит у зеркала и ждет, пока сформируется портал. Мне хотелось сказать, что она может воспользоваться дверью. Мама была не против использования порталов, но папа мог испугаться при виде исчезающих и появляющихся людей. К тому же, через дорогу жила миссис Ратледж, у которой свободного времени было больше, чем у любой домохозяйки в этом закоулке. Больше всего в жизни она любила следить за людьми и сплетничать. Она бы заметила, если бы кто-то из нашего дома в миг оказался в соседнем, при этом не пересекая двор.
Лавания на прощание помахала рукой и исчезла в портале. Я подождала, пока на место не вернется зеркало, и присоединилась к Эрику.
– Итак, мне следует смиренно кланяться тебе, - я склонилась в поклоне, - делать почтительные реверансы, - присела я, - или распинаться каждый раз при встрече с тобой?
– я взяла его за руку и усыпала ее поцелуями.
– Замолкни, - он отдернул руку, но на его лице была улыбка.
– Тебе однозначно надо это подогреть, - указала я на чили.
Он прекратил есть и посмотрел на меня.
– Это, эмм, это был твой ужин?
– Нет, - я упала на стул, опираясь спиной о стойку, и следила, как он ложку за ложкой отправляет эту смесь в рот.
– Значит, Норны были правы.
– Насчет чего?
– сказал он в перерыве.
– Твоя жизнь в опасности из-за, эмм, мрачной тени.
Он пожал плечами.
– Без разницы.
– Не говори так. Может, тебе следует прислушаться к ним, Эрик. Смотреть в оба, потому что она придет за тобой.
Он засмеялся:
– Я не собираюсь все время оглядываться лишь потому, что так сказали какие-то старухи. Если эта тень, или что бы это ни было, хочет оттяпать от меня кусок, пусть приходит.
Это значит, что слежка и беспокойство теперь на мне.
– Ты, правда, знаешь, кто твоя настоящая мать?
Он кивнул.
– Ага. Сари Севилль. Может, она высокомерная и строгая, но порой она делает вещи, эмм...Как же сказать?
– Как мамочка?
Он ухмыльнулся:
– Да, как мамочка. Ты помнишь Джей Пи и Кайла?
– Придурки из четвертого класса. Я ненавидела их. Что с ними?
– Скорее всего, в колонии для малолетних. Одним летом они наезжали на меня. Но на следующий день оба пришли и извинились и больше никогда не лезли ко мне. Оказалось,
– Это заслуживает премии Мать года.
– Однозначно.
– А «мама номер два» - это твоя мама. Надеюсь, ты не против поделиться.
Я улыбнулась.
– Нет.
– Отлично, - он облизал ложку и поставил пустую миску в раковину.
– Они хорошо друг друга дополняют, поэтому я выбрал себе отличных мам, - он включил воду и помыл тарелку.
Он такой милый. Надо поблагодарить за это маму. Его родители часто путешествовали, оставляя его на попечении нянек, когда он был маленьким, и домработниц, когда подрос. Мои родители практически его воспитали.
Он оперся спиной о раковину, скрестил руки и ноги.
– Так, почему вы с Валькирией обсуждали меня?
Он сказал это таким тоном, будто Валькирия была чем-то отвратительным. Думаю, он был все еще зол на Торина за то, что тот «увел» меня.
– Я видела, как она поклонилась тебе в школе, и мне стало любопытно.
Он закатил глаза.
– Ладно, выкладывай. Я хочу знать все.
Опустив личные подробности, я рассказала ему все, начиная с того, как впервые увидела на Эндрисе руны, и заканчивая нападением в бассейне. Когда я закончила, Эрик очень странно смотрел на меня.
– Скажи что-нибудь, - прошептала я.
Он покачал головой.
– Торин - везучий ублюдок.
Был везучим ублюдком. Сейчас он пал ниже уровня слизняка. В голосе Эрика звучала грусть. Я подошла к нему, жалея, что не могу облегчить его боль.
– Прости меня.
– За что?
– За то, что делаю тебе больно. Я не хотела.
Он отошел от кухонной стойки и заложил руки в задние карманы штанов. Потемневшие янтарные глаза пристально изучали меня.
– Я думал, между нами есть что-то особенное.
– Так и было. Есть. Наша дружба особенная. Всегда будет такой.
– Но это не то, что между тобой и Торином. Я хочу сказать, что ради тебя он был готов пойти в рабство к Норнам и Хель...
– он громко выдохнул и нахмурился.
– Я и рядом с ним не стою.
Я выдохнула, его боль я ощущала так же, как свою. Если бы я могла пожалеть его, я бы сделала это. Неважно, сколько раз я убеждала себя, что между мной и Торином все кончено, я знала, что это было ложью. Я была зла на него, но мое сердце по-прежнему принадлежало лишь ему одному.
– Не сравнивай себя с ним. Я люблю вас обоих, просто по-разному.
Повисло молчание, Эрик еще больше нахмурился. Он достал из карманов руки, убрал у меня с глаз волосы и взял в руки мое лицо, я чуть не отшатнулась от его жеста. Так обычно делал Торин.
– Ты точно уверена в своих чувствах к нему? То есть, если бы я поцеловал тебя прямо сейчас, тебе бы захотелось сорвать с меня одежду и наброситься на меня?
Я замерла, но затем увидела, что скрывается за его дерзостью. Его гордость была задета, и теперь он пытается сделать все возможное, чтобы не показать этого мне, прячется за глупыми шутками.