Бессмертный ангел
Шрифт:
— Люциан, — сказал он в знак приветствия, неся яйца и бекон и ставя их на прилавок рядом с плитой.
— Джошуа, — поприветствовал его Люциан в ответ. Этот человек не любил прозвищ, если только это не было прозвище, которое он дал человеку. Джи Джи всегда был для него Джошуа.
Он заметил удивленное выражение лица Ильдарии при использовании его имени, а затем Люциан сказал: — Тогда зови его Джошуа, Анджелина. По крайней мере, в такие моменты».
Когда Джи Джи взглянул на пару, на странный комментарий, Ильдария нахмурилась и
— И я предложил ей использовать твое настоящее имя, — закончил Люциан, когда она замолчала.
К большому удовольствию Джи Джи, Ильдария закатила глаза. Очевидно, она ничуть не испугалась власти и положения этого человека. По крайней мере, показывать этого не собиралась. Он подозревал, что на протяжении столетий ей приходилось делать храброе лицо.
Игнорируя Люциана, Джи Джи встретил ее взгляд и сказал: «Я понимаю. Как ты думаешь, почему я стал называть тебя Ангелом в наших общих снах и вне их?
— Потому что это ее имя, — сухо сказал Люциан.
Теперь настала очередь Джи Джи закатывать глаза. Но либо Люциан не заметил, либо решил проигнорировать это, сказав Ильдарии: «Ты должна использовать имя, которое тебе дали. Это то, кто ты есть. Кем твоя семья хотела, чтобы ты была».
Джи Джи заметил, как сжалась челюсть Ильдарии во время лекции Люциана, и решил, что необходимо сменить тему. Повернувшись к пакету с беконом, который он только что достал из холодильника, он спросил: — Ты голоден, Люциан?
— Проголодался, — мягко сказал Люциан, усаживаясь на стул у острова.
— Я думала, ты хочешь поговорить о южноамериканских силовиках, — лаконично сказала Ильдария.
— Мы можем поговорить, пока ждем, пока Джошуа приготовит бекон и яйца, — легко сказал Люциан.
Джи Джи открыл пакет с беконом и начал выкладывать полоски на сковороду, которую поставил на две конфорки плиты. Как только последний кусок был готов, он поставил первую порцию бекона в духовку, чтобы он оставался теплым с картофелем и тостами.
«Кофе или чай?» — спросила Ильдария немного отрывистым голосом.
— Чай, — сказал Люциан, и, когда Ильдария просто уставилась на него, он добавил: «Пожалуйста», — подумав.
Джи Джи подозревал, что Люциан не привык говорить «пожалуйста» или «спасибо». На самом деле, он был почти уверен, что тот не знает таких слов. Мужчина не удосуживался поздороваться и попрощаться во время телефонных разговоров. Джи Джи не думал, что Люциан намеренно груб, он просто был очень резким человеком, привыкшим отдавать приказы. Приказы обычно не включали «пожалуйста» или «спасибо», если только вы не были в ресторане.
— Итак, — наконец сказал Люциан, когда Ильдария поставила перед ним чашку
«Что?» — недоверчиво спросила Ильдария. Скрестив руки и хмыкнув, она покачала головой. «Они лгут».
— Они не могут мне лгать, — просто сказал Люциан. «Я читаю их мысли. Они прибыли, чтобы пригласить тебя обратно в Южную Америку от имени главы их Совета Хуана Вильяверде.
Рот Ильдарии сжался при этом имени, и она прорычала: «Меня не волнует, читаешь ли ты их мысли. Возможно, им сказали просто попросить меня вернуться, но если бы я отказалась, им бы приказали забрать меня».
Люциан покачал головой. — Как я уже сказал, я читаю их мысли. Им было приказано только пригласить тебя лично. Когда Хуан позвонил неделю назад и попросил меня выслать тебя обратно в Южную Америку, я был уверен, что это связано с твоим пребыванием на пиратском корабле, поэтому я отказался. Но, видимо, Вильяверде уже давно тебя ищет, и это не имеет никакого отношения к смертным, которыми вы кормились на лодке Васко.
— Нет, это связано с тем, что Хуан напал на меня немногим более двухсот лет назад, — отрезала Ильдария.
Брови Люциана поднялись, а затем снова опустились, и его глаза сосредоточились на ней.
Читает ее мысли, решил Джи Джи и удивился, когда Ильдария лишь вздернула подбородок и, видимо, позволила ему. За исключением того, что он полагал, что это был гораздо более быстрый и менее напряженный способ узнать всю историю. По крайней мере, так ей не придется заново переживать это, подумал он, повернувшись к бекону и оставив их. Испуганный звук Люциана несколько мгновений спустя заставил его оглянуться через плечо как раз вовремя, чтобы увидеть страдальческое выражение на лице мужчины, прежде чем оно прояснилось.
Догадавшись, что он добрался до самой острой части, и зная, что ему еще предстоит прочитать, Джи Джи вернулся к готовке.
— Понятно, — тихо сказал Люциан несколько мгновений спустя. — Я ничего об этом не знал.
«Я удивлена, что ты не прочел это в моих мыслях, когда мужчины впервые привезли меня сюда из Монтаны», — прокомментировала Ильдария.
Джи Джи оглянулся, Люциан пожал плечами. «Я искал только информацию о смертных, на которых ты напала на корабле, и причина этого. Меня не интересовал рассказ о всех двух веках твоей жизни.
Ильдария кивнула и обошла остров, чтобы сесть на самый дальний стул от Люциана, прежде чем спросить: «И теперь, когда ты знаешь?»
Люциан молчал несколько минут, а затем вздохнул и согласился с тем, что она сказала ранее. — Я подозреваю, что им бы приказали забрать тебя, если бы ты отказалась. Вильяверде слишком долго охотился за тобой, чтобы просто принять отказ, спасибо.
Ильдария немного расслабилась при этом и сосредоточилась на собственном чае.
— Как тебе приготовить яйца, Люциан? — спросил Джи Джи, когда последовала тишина.