Бессмертный мятежник
Шрифт:
– Кому?
– Команде нашей. Ты что, не знаешь? Любой рынок, или киоск, к примеру, имеет свою "крышу". Мы с них бабки берем, мы же их и защищаем.
– Но это же рэкетом называется!.. – Гоша смотрел на Влада с некоторым ужасом. Впервые он видел так близко настоящего представителя криминального мира.
– Да ладно… Между прочим, мы их от беспредела защищаем. Если нас не будет, кто-нито другой щипать их будет. Да еще покруче, чем мы…
– Слушай, Владислав, а как же ты с Ираклием?.. Он ведь ненавидит этих… Ну, уголовников, одним словом.
– Правильно делает! Я их теперь тоже ненавижу! – Влад гордо выпятил грудь. – Сволочи! Когда я еще поздоровше был, так я им нужен был! А как печенку надорвал,
– Куда кинули?
– Ну, обманули, значит. Подставили меня как последнего фраера. Я мясом пытался торговать. Вот представь: звонит тебе председатель колхоза. Говорит: есть мясо. Цена – просто смешная, копейки! Я ему: "Почему так дешево?" Он: "Мы это как падеж скота оформим. А сами нормальный скот забьем. Полтуши тебе – полтуши мне. Фифти-фифти". Ну, это дело хорошее! Ты приезжаешь к этому мужику. Он деньги вперед берет. Ты ему сдуру отваливаешь целую кучу бабок – у всех занял, у кого мог. Он тебя коньяком поит, в баню ведет. Мужик – лучше не бывает, с понятием мужик. Через час мы с ним – лучшие кореша. Он тебя по плечу хлопает: "Слушай, Владя, зачем тебе самому это мясо возить? Ты мне координаты оставь, я тебе доставлю все в лучшем виде. Транспорт – за мой счет". Ты, олух, соглашаешься, разомлел, уши развесил. Ну не жизнь – малина!
Через пару дней звонят тебе с базы. "Ваше мясо уже месяц здесь болтается! Приезжайте, забирайте, а то выкинем!" Ни хрена себе! Я – руки в ноги, лечу на базу. А там… ну, падаль самая натуральная висит. Мясо уже с костей слезает, отваливается кусками. Вонища – как в морге!
Игоря затошнило. Но почему-то он продолжал терпеливо слушать Владика. А тот уже едва не прыгал от возбуждения, размахивал кулаками и брызгал слюной.
– Сволочи, подставили меня! Я беру это мясо, весь в дерьме, сам чуть не блюю. Кидаю его в овраг – куда еще? И мчусь в этот хренов колхоз! Где этот председатель, сейчас урою его, козла! А мне: "Ты что, парень, очумел? Вот наш председатель". Совсем другой человек, оказывается! Понимаешь? А про того, кому я бабки отстегнул, никто и не слыхивал. Ну ладно, думаю, сейчас я тут наведу шухер! Еду в город, прихожу в свою бывшую команду. А там смотрят на меня все ласково, с сочувствием. "Что, мол, кинули тебя, Владечка? Документы-то хоть есть?" "Какие документы, на хрен! Все на честном слове!" "Тогда извини, братан, мы для тебя ничего сделать не можем. А денежки занятые будь добр отдать. А то мы тебя на счетчик поставим". Я же по глазам вижу – все знают! Они же меня и кинули, паскуды! Разыграли спектакль для одного актера! Тоска смертная! Откуда мне теперь деньги взять, если я из обоймы выпал? Вот я стою на лестничной клетке, смотрю на потолок и думаю: "Вот, сейчас возьму веревку, накину на эту трубу, и головой в петлю! И будет мне хорошо! Все проблемы тогда решатся…"
Тут как раз Шурик мимо идет. Он как поломался, из больницы вышел, чудной какой-то стал. Жена у него погибла, тоже понять можно. Он тогда вроде как в религию ударился. И вот подходит он ко мне и говорит: "Не вешайся, парень, ты еще будешь королем. А все враги твои, от которых ты страдания терпишь, будут валяться у твоих ног и лизать твои ботинки". Я как услышал это, меня оторопь взяла. Он ведь как прямо насквозь меня видит, и все мысли мои читает! Я стою, ни слова сказать не могу. А он берет меня за руку и ведет к себе.
– А сейчас что? – Гоша нервничал все сильнее. – Почему ты рассказываешь все это мне, Владислав? Чем я заслужил твое доверие? Слушай, у меня и так сумбур в голове…
– Не бойся. Просто ты не поддался – значит, ты такой же, как я. Чужой в этой компании. Да-да, братишка! Понимаешь, сначала все было так хорошо! Ираклий много говорил со мной, и я переменился. Я в Бога начал верить! Я душой как-то чище стал. А теперь я не понимаю его – то ли он колдун, то ли фашист? Эти разговоры его о том, что зло надо убить. Тренировки эти конкретные – он же армию настоящую себе сколачивает! И оргия эта на поляне… Я ведь соврал тебе, что мне смешно было. На самом деле я чуть концы не отдал от страха. Я и так еле-еле от дерьма отмазался. И для чего? Чтобы в новое дерьмо влезть? Не верю я Ирокезу этому ни на грош. Он ведь уже начинает вас науськивать – на уголовников, на нерусских. И эти мальчики и девочки, которых он делает своими бойцами, пойдут за него хоть куда. А их всех поубивают! Это же мафия, Гоша! Разве можно ее трогать? Поверь мне, я всю эту кухню знаю!
– Что же делать?.. – Ноги у Гоши подкашивались. Он так устал от этих приключений! Только нашел хорошего человека, только поверил ему, как тот превратился в настоящего монстра.
– Пока – ничего! – Влад ткнул указательным пальцем в гошину грудь. – Ты понял? Ты ничего не знаешь, ни о чем не догадываешься, мы с тобой вообще ни о чем не говорили. Выкинь даже эти мысли из головы – если он и вправду читает мысли, он тебя быстро вычислит. А я пока покумекаю… Не ссы, и не такое было. Где наша не пропадала!
Тренировка еще не началась – ждали Владислава. Оказалось, сегодня он был тренером. Гоша ходил уже на третье занятие, и каждый раз был новый тренер. Постоянно менялся и состав группы занимающихся. Ираклий тасовал учеников, как карты в колоде, не давая им привыкнуть друг к другу. После каждой тренировки Гоша едва доползал до дома – так болели все члены его тела. Тем не менее он находил некое удовольствие в этих занятиях – пожалуй, это было самым лучшим из того, что заставлял их делать отец Ираклий. Он чувствовал, как его мышцы, никогда не знавшие тяжелой работы, меняются, приспосабливаются, словно вспоминают программу, заложенную в них природой. Били здесь Гошу безо всякой жалости, и он бил так же, вкладывая в удары всю невыплеснутую годами ярость. Пока их спасало то, что все они были слабы, хилы, и не могли причинить друг другу серьезных увечий. Но что будет, когда силы их укрепятся? Гоша старался не думать об этом.
Владик, гонявший учеников перед отработкой боевых приемов по залу без малого час, недовольно хмурился. Наконец он подошел к парочке подростков, катавшихся по полу и с хрипом мутузивших друг друга кулаками, схватил за плечи и швырнул в разные стороны, как котят.
– Стоп, стоп, так не пойдет! – Он громко захлопал в ладоши. – Ну-ка, все прекратили! Идите сюда!
Народ медленно подползал к центру зала. Многие уже хлюпали разбитыми в кровь носами. Ободранные колени и локти, фингалы под глазами… Влад осмотрел свое общипанное войско и плюнул под ноги.
– Что за идиот учил вас до этого?
– Это Сергей Сергеевич, – подал голос Гоша. – На прошлом занятии вел. Усатый такой, из школы милиции. Говорил, в полную силу бить надо, чтобы к боли привыкнуть.
– Ну и козел! – Влад презрительно скривился. – Пока вы тут к боли привыкнете, вы же друг дружку покалечите, идиоты! Ну-ка, бей меня! – Он ткнул пальцем в одного из парней – высокого и жилистого, с лицом, изъеденным прыщами. – Давай! Руками, ногами – чем хочешь!