Бессмертный мятежник
Шрифт:
– Что он делает дальше?
– Он намазал меня.
– Чем?
– Кишками. Кровью.
– Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо.
– Ты что, не понимаешь, что это должно быть отвратительно? – В голосе гипнотизера появилось раздражение. – Это очень плохой человек!
– Нет, это хорошо, он хороший.
– Он говорит что-нибудь?
– Он поет. Молится. Он костер зажег и дым делает из травы.
– Что он поет?
– Не знаю. Такого языка не бывает.
– Ты не знаешь языка, на котором он поет?
– Нет. Такого языка не бывает.
– А что он теперь делает?
– Он сварил мазь. И мажет меня. – В голосе девушки неожиданно появились чувственные
– А потом?
– Все. Ничего нет. Темно.
– Марина, у тебя сильный ожог на груди, поврежден один палец на руке. Ты можешь сказать что-нибудь об этом?
– Нет.
– Ты не видела с ним собаку? Большую серую собаку?
– Нет… О, черт! Не надо! – Из магнитофона раздался звук падающего тела, испуганные возгласы. Девчоночий голос истошно завопил: "Нет, не надо! Нет! Мне больно! Я не хочу!", – и захлебнулся булькающим звуком.
Профессор нажал на кнопку.
– Это все. Дальше девушка неожиданно впала в крайне возбужденное состояние, близкое к эпилептическому. Врачам с трудом удалось прекратить припадок. В настоящее время она находится в психиатрической лечебнице. Впрочем, поправляется удивительно успешно.
– А остальные пострадавшие?
– Все дома, ведут обычный образ жизни. Особых отклонений у них не наблюдается, хотя, по-моему, не исключено тщательно скрываемое раздвоение личности.
– Вставай, проклятьем заклейменный, – мрачно произнес Демид. – Все, расползлась зараза.
– Что же будет с этими ребятишками? – горестно вздохнул профессор. – Вам что-нибудь понятно, Демид?
– Все понятно – думаю, так же, как и вам.
– Послушайте, это же нечестно! – Лека бросила умоляющий взгляд на Демида. – Всем все ясно. Одна только я сижу, как дура, и ничего не понимаю.
– Виктор Сергеевич, будьте добры, выскажите свое мнение, – попросил Демид.
– Я думаю, мы имеем дело с черным колдовством, – тихо сказал старик. – Как утверждает классическая европейская мистика, основной пункт колдовства есть вера в дьявола. Ибо чародейское искусство и заклинания, превращения и ночные бесчинства – все это мы встречаем еще в языческом мире, но только союз с дьяволом окончательно завершает специфическую природу колдовства. Сатанизм, как мистико-религиозное течение, появился в четырнадцатом-пятнадцатом веках. Ага, вот, кажется, нашел! – Подольский провел пальцем по строчке очередной книги. – Вот что говорит об этом исследователь Денкмар: "Субъективное представление зла получило объективный характер, и эта абстракция родила понятие Сатаны, как некоторой противоположности Христу. Так рядом с христианской церковью возникла лжецерковь Белиала, представлявшая из себя ужасную пародию первой. Тут происходит полнейшее слияние человека с принципами зла; это влияние сказывается в различных видениях, исполненных самого гнусного разврата…"
"Еще один ходячий цитатник, – подумал Демид. – Ну просто родной братец моего Теодора. Куча чужих слов и полное торжество стереотипов".
– Иными словами, Виктор Сергеевич, вы хотите сказать, что здесь имеет место типичные явления сатанизма, с присущим ему обрядом черной мессы?
– Да, да, именно так. А что скажете вы? – Профессор снял очки и посмотрел на Демида с интересом.
– К тому, что вы сказали, пожалуй, добавить нечего. Кроме того, что я совершенно не согласен со всем этим. Где же ваш общеисторический подход, которым вы так гордились? Еще недавно вы ругали религию, а теперь вдруг стали правоверным христианином.
Голова Подольского мотнулась, словно он получил пощечину, лицо его окаменело.
– Не обижайтесь, Виктор Сергеевич, – сказал Демид. – Вовсе не хочу вас обидеть.
Лека разочарованно вздохнула. Как всегда, после туманной и непонятной речи Демида все не прояснилось, а лишь запуталось еще больше. Как ни странно, старичок-профессор, кажется, понял все прекрасно. Он печально кивал в такт словам Демида. Одна только бедная Лека оставалась в неведении. Обидно было все это, до слез обидно.
Когда гости собрались покинуть профессора и Лека уже выскочила в коридор, Подольский придержал Дему за рукав.
– Демид, будьте осторожны, прошу вас.
– Виктор Сергеевич, уезжайте отсюда, – негромко сказал Демид. – Пересидите где-нибудь, пока я разберусь с этим подонком. Вы замечательный человек, и мне не хотелось бы, чтобы вас… Чтобы с вами что-то случилось.
– Нет, нет. В конце концов, если уж он обратит на меня внимание, то может найти где угодно. Но Бог есть, если существуют такие люди, как вы, Демид И буде мне суждено умереть – я уйду с именем Божьим на устах…
Дема обнял старика и поцеловал его в морщинистую щеку. Профессор закрыл глаза руками, громко всхлипнул и улыбнулся сквозь слезы.
– С Богом, Защитник! Удачи вам, Демид! Удачи во всем.
Демид молча кивнул головой.
ГЛАВА 15.
Свеча вспыхнула в темноте, язычок ее дрогнул и тускло осветил комнату. Человеку, сидевшему за большим дубовым столом, сегодня исполнилось тридцать три года. "Как и Христу, – подумал он. – Интересно, справился бы я сейчас с проповедником из Назарета? Открутил бы ему голову, как цыпленку, и весь миф о божественной сути разлетелся бы в пух и прах. Непонятно, почему так много сил пришлось приложить тогда, чтобы заставить замолчать словоохотливого иудея? – Мужчина встал, едва не задев головой закопченный потолок. С удовольствием посмотрел на себя в зеркало – высок, красив. И чертовски соблазнителен. – Да, я вполне мог бы выступить в роли Антихриста, если бы верил в эту небылицу. Впрочем, ведь верил еще совсем недавно…"
На столе лежал конверт. Человек протянул к нему руку и вскрыл длинным ногтем. С ногтями в последнее время сладу не было – они стали острыми и кривыми, на собачий манер. Волосы на лице и на теле тоже вели себя как-то не по-человечески – росли, словно подстегнутые ведром мужских гормонов. Бриться приходилось по три раза в день.
Из конверта на стол вывалился пентакль – перевернутая пентаграмма, вытисненная на кусочке кожи. "Брат наш Теогнез, —гласило послание, – отсутствие твое на собраниях Черного Ордена вызывает у нас печаль и сомнения. Что может служить причиной столь откровенного пренебрежения сообществом нашим? Помни: Сатана, наставник и покровитель наш, добр и справедлив, но беспощаден к избранникам судьбы, единожды познавшим и отвергнувшим Закон Тьмы. Воздаст Он по заслугам каждому отступнику, неверующему и сомневающемуся. Да свершится высшая воля Князя Тьмы!"