Бессмертный принц
Шрифт:
Я почувствовала ее панику и замешательство, мое видение слилось с ее, склон холма, где я уложила нашего отца отдыхать, проплыл между сотней вампиров, которые смотрели на нее снизу вверх в комнате, убранной роскошью. Мое горе вспыхнуло, и я почувствовала ее потрясение, ее ужас, когда она отреагировала на воспоминания, ускользающие из моей хватки и мчащиеся сквозь время и пространство, чтобы добраться до нее. Я попыталась передать все, что произошло с того момента, как ее так жестоко забрали у меня, показав ей все.
Сотни
Я почувствовала замешательство Монтаны, когда показала ей все, что могла, пытаясь объяснить в воспоминаниях то, что не могла передать словами. Она не могла поверить при виде рядов людей в тех странных стеклянных гробах в «Банке Крови», страх, который я почувствовала в том месте, превосходил эту связь между нашими разумами. И как только я убедилась, что она это увидела, я дала ей больше. Вампиры рычали, кусались, умирали от моих и его рук. Магнара Элиосона. Одна мысль о нем заставляла мой разум воспроизводить образ за образом: кровь, льющаяся к ногам пугающе свирепого истребителя, вампиры, превращающиеся в пепел и руины вокруг него.
Монтана вздрогнула от наплыва информации, образы проносились между нами так быстро, что она не могла разобраться в них, и чем больше я пыталась ухватиться за видения, тем больше они сменялись.
Она моргнула, и воспоминания исчезли, открывая мне вид из ее глаз, что-то подсказывало мне, что то, на что я смотрела, было настоящим, монстр смотрел на нее, тот самый, о котором предупреждал меня Магнар.
Лицо Эрика Бельведера представляло собой маску из безупречного фарфора, его черты, вырезанные из стекла, сияли безбожным совершенством. Глаза Монтаны встретились с его мутным взглядом, и голод, который я обнаружила в нем, заставил мое сердце бешено забиться от ужаса. Он не просто смотрел на нее, как на блюдо, которое нужно съесть, его взгляд был прикован к ней, как у существа, настроенного на полное уничтожение. Но когда я сосредоточилась на ощущениях Монтаны, окружающих меня, я не почувствовала ужаса, меняющего мир, который должен был сопровождать вид этого зверя. Там был страх, но он был далеко не таким сильным, как нужно, как будто она не до конца осознавала опасность, в которой находилась.
Я попыталась крикнуть в пространство между нашими душами, но любые слова, которые я, возможно, пыталась втолковать ей, были потеряны, а горе, которое поглотило меня, встало между нами, и последние моменты жизни нашего отца пронеслись из моего сознания в ее, когда я потащила ее к видению его, лежащего в моих объятиях, на его бинтах было слишком много крови. Его лицо было мертвенно-неподвижным, истина о его страданиях
Моя боль и скорбь прорвались сквозь пустоту между нами, когда Монтана стояла в окружении монстров, которые сделали это, смерть нашего отца звенела в ее голове, как гонг. Я почувствовала трещину в ее сердце, когда оно раскололось от этой правды, сила, вспыхнувшая между нами, с ревом вышла за пределы моего контроля. Она восприняла это с ясностью, которая бросила ее в черную яму отчаяния, из которой она никогда не освободится.
Я попыталась снова воззвать к ней, сказать, что приду за ней, что ничто в этом мире не сможет меня остановить, но в ответ на это или нет, между нами снова пронесся поток воспоминаний, ее разум столкнулся с моим, показывая мне все, что она пережила с момента нашей разлуки.
Я отшатнулась при виде четырех вампиров, называвших себя королевскими особами, от их красоты у меня в животе завязалась ненависть, когда я увидела, как им преподносят людей, завернутых в изысканные одежды, словно игрушек, выставляемых на потеху чудовищам.
Меня охватило замешательство, я растерялась, не понимая, зачем им понадобилось делать что-либо подобное, и внезапно я увидела группу неестественно красивых детей.
Мое сердце остановилось в груди, когда я уставилась на них, правда о том, кем они были и для чего эти отвратительные существа планировали использовать мою сестру, всплыла во мне с приторной ясностью.
Нет, — ахнула я, ужас и горе столкнулись между нами, новые видения нашего отца пересекли черту, которая объединила наши умы.
Это было слишком, сила этой связи заставляла мои конечности дрожать, а разум разрушаться, когда я пыталась изо всех сил держаться за свою близняшку, не желая оставлять ее в том месте. Склон горы замерцал, снова превратившись в ту комнату, и все вампиры уставились на Монтану, а глаза Эрика расширились, когда он бросился к ее падающему телу.
Моя сестра погрузилась в вечную тьму, когда боль пронзила ее, усугубляясь горем, и правда всего произошедшего одолела ее. Смерть отца вонзилась в ее сердце, зазубренная рана кровоточила, когда ужас охватил ее, и меня тоже.
Мой разум не мог этого вынести, мое тело было готово сломаться от силы, необходимой для поддержания этой связи. Несмотря на то, как отчаянно я хотела остаться со своей сестрой, я почувствовала, что моя хватка ослабевает.
Я упала навзничь, еще раз врезавшись в собственное тело, и, словно щелкнул выключатель, все потемнело еще до того, как я коснулась земли.
Пока мое сознание плавало в вечном море тьмы, одна вещь оставалась со мной среди бездны. Монтана была жива. И мы воссоединимся.
Чего бы это ни стоило.
____________________