Бессмертный воин
Шрифт:
И всё это происходило с момента прибытия Ари, когда ранним утром он, для отвода глаз, прискакал со стороны Морпета. Почти все ещё храпели, когда он вошёл в зал, а многие даже сейчас ещё зевали. И неудивительно, ведь Иво и Бранд заставили их бодрствовать всю ночь напролёт. Имея так мало времени, для жизни в облике человека, они все научились обходиться коротким сном, а зачастую и вовсе без сна, за исключением того сна, что удавалось урвать в облике зверя. Ари полагал, что обитатели Олнвика быстро приспособятся к распорядку их нового лорда - бодрствуя далеко за полночь и,
Но сегодня жители замка были вынуждены подниматься в срочном порядке, чтобы наверстать потерянное время. Ари, со своей стороны, не мешал им, расположившись в зале и ожидая появления леди Иво. Он ждал довольно долго, успел даже придумать большую часть свадебного стихотворения.
Он как раз обдумывал заключительную строфу, когда хлопнула дверь. Ари взглянул наверх. Увидев Алейду в тот же самый момент, что и она увидела его, он поднялся на ноги. Она остановилась. Глаза с подозрением прищурились.
– Леди Алейда, я полагаю.
– Ари выступил вперёд и преклонил колени.
– Доброе утро. Я…
– Если вы очередной рыцарь, прибывший попытать счастья выиграть меня, то вы опоздали, - перебила она, и голос её был кислый, как айва.
– Я выхожу замуж через несколько часов.
– Ах, я бы попытал счастья, прекрасная леди, но за подобную попытку Иво лишил бы меня моего мужского достоинства, а я очень трепетно к нему отношусь.
– Значит, вы один из его людей? Вы чересчур самоуверенны.
– Да, я таков. И я Ари, - сказал он, поднимаясь с колена.
– Управляющий замка милорда.
– Хорошо. Тогда управляйтесь.
Она понеслась вниз по лестнице, выбежала за дверь и направилась через двор к воротам.
Ари, смеясь, поспешил за ней. Он подал знак одному из стражей на воротах, которые отступили, дав им пройти.
– Куда мы направляемся, миледи?
– Вы управляющий или тюремщик?
– требовательно спросила она.
– Тюремщик - грубое слово. Давайте скажем… сопровождающий.
Мокрый колючий снег ударил ему в лицо, и он подумал о медведе и орле, мёрзнущих в лесу.
– Я не нуждаюсь ни в каком сопровождении. Я не собираюсь сбежать.
– Хорошо. Тогда мы сможем насладиться совместной приятной прогулкой, если хоть какая-то приятность может быть в такую погоду. Так куда, вы сказали, мы направляемся?
– Я не сказала, но если вам необходимо знать, я направляюсь в деревню - напомнить самой себе почему я не собираюсь сбежать.
Жители Олнвика любили свою леди, как обнаружил Ари, когда следовал за ней по деревне. Замёрзшие лица озарялись улыбками, когда она проходила мимо; поздравления и добрые пожелания летели ей вослед. Она привела Ари на край поселения, к самой бедной из его разбросанных хижин. Там она пробыла достаточно долго, разведя огонь и накормив похлёбкой больную жену крестьянина-арендатора. Оставив на столе семь серебряных денье, Алейда перешла в соседнюю крошечную хижину, лишь на курицу богаче предыдущей, где выказала ту
Когда они покинули третью хижину, Ари дал волю своему любопытству:
– Миледи, почему вы даёте милостыню сейчас, а не после свадьбы?
– Потому, что могу.
– Простите, миледи, я не понимаю.
– Это мои деньги, - сказала она.
– После свадьбы они станут его деньгами. Сегодня вечером я много чем поступлюсь, но это, по крайней мере, я делаю из собственных средств.
– Вы плохо представляете себе человека, за которого выходите замуж, если думаете, что он возьмёт ваш кошелёк.
– Он сам предупредил меня, что он за человек, - жёстко ответила она.
– Он похвалялся, что однажды разнёс в пух и прах аббатство.
Более двухсот лет назад, подумал Ари, но едва ли он мог сказать ей это.
– Это было во время войны, и монахи были хорошо вооружены. Они снесли немало голов, насколько я припоминаю.
– Монахи? Не монахини?
– Она казалась удивлённой, но быстро справилась с этим.
– Не важно. Он сказал, что сделает это снова, если я присоединюсь к святым сёстрам.
Ари тихо выругался на тупоумие Ивара. Угрозы - не помощник в ухаживаниях за девицей; но с другой стороны, судя по тому, что он видел прошлой ночью, эта девица была не из числа самых нежных цветков Англии.
– Тогда, вероятно, сделает, если хочет вас достаточно сильно, - согласился он.
– Он может быть жёстким человеком.
– Без сомнения. Он ведь, как-никак, человек Вильгельма.
– Вильгельм - король. Все рыцари и дворяне - его люди, а если нет, они очень быстро прекращают быть рыцарями и дворянами.
– Как мой дед.
– Мне жаль, миледи, - сказал он, увидев её лицо, исказившееся от боли.
– Но да, как ваш дед. Однако Ивар не такой как король. Он не бывает жесток ради забавы.
– Ивар?
– Что?
– Вы назвали его Ивар.
Олух. Ари мысленно пнул себя. На протяжении всего утра он был в состоянии придерживаться нового имени, а сейчас, при ней, оговорился…
Он начал быстро соображать.
– Когда я был маленький у нас в деревне жил один старик, которого звали Ивар. Иногда я оговариваюсь.
– И для пущей убедительности добавил: - Я ведь не урождённый норманн.
– Ах, это всё объясняет. У вас незнакомый мне акцент. Даже когда вы говорите с крестьянами на саксонском, это звучит странно. Как и сэр Бранд.
– Мы с Брандом родом из одной и той же местности.
Она казалась удовлетворённой и, благодарение богам, не спросила ни откуда они, ни об Иваре - Иво. Очевидно, его владение нормандским французским было более совершенным, или просто он говорил не столь много, чтобы её ухо уловило какую-нибудь странность.
Снова будучи начеку, он следовал за нею, пока она заканчивала раздачу подаяний, по большей части держа рот на замке и повторяя про себя Иво, Иво, Иво.