Бессмертный воин
Шрифт:
– Вон!
– проревел Вильгельм, когда его бароны оказались не в состоянии двигаться достаточно быстро. Он ткнул пальцем в мальчика-слугу.
– Ты. Наполни мой кубок прежде, чем уйдешь.
Мальчик бросился исполнять приказ, пока лорды, друг за другом, выходили. Когда за слугой закрылась дверь, Вильгельм поднял посеребренный кубок и отпил из него, отмеряя новый круг вокруг Ивара, на сей раз относительно близко от того.
– Как получается, что из года в год вы меняетесь так мало? Вы выглядели так же, когда начинали служить моему отцу.
Попался. Ивар отбросил
– Мне повезло, на меня не давит вес короны, которая покрыла бы меня морщинами.
– Это бремя, которое большинство мужчин несло бы охотно, - сказал Вильгельм.
– Большинство мужчин - дураки, Ваша светлость.
– Включая меня?
Ивар встретил воинственность короля с улыбкой.
– Вы были рождены для короны, Ваша светлость. Она прекрасно вам подходит, даже если действительно немало весит.
Вильгельм на мгновение возгордился, затем надавил:
– А для чего были рождены вы? Мои герольды не нашли ни одной записи о вашем рождении ни во Франции, ни в Англии.
– Я уверяю вас, я родился, Ваша светлость.
Он велел герольдам искать? Он что-то обнаружил.
– Но где? И кто был ваш отец?
– Мой ответ повлияет на то, как хорошо, по вашему мнению, я служу вам, Ваша светлость?
– Нет, - захохотал во все горло Вильгельм.
– Благодаря вам, де Моубрей, Тайсон и остальные находятся в цепях, и мы снова прочно держим север. Ваше содействие дало нам быструю победу и позволило мне обратить свое внимание к вопросу в Уэльсе. Вы могли бы быть дьявольским отродьем и все еще иметь мою благодарность.
Ивар склонил голову в знак признательности, скрывая улыбку. В самом деле, отродье дьявола. Король понятия не имел, как близко он подошел к истине. Он дал Вильгельму то, что тот хотел услышать:
– Мой отец был риддари– рыцарем в наших землях. Ваш господин отец изменил мне имя, когда я впервые стал его человеком. Он сказал, что хочет, чтобы те, с кем я имею дело, были уверены, что я не саксонец. Что я и сделал.
– И хорошо. Они немногим больше, чем животные, - сказал Вильгельм. Он сел обратно за игральную доску и начал лениво передвигать фигурки с места на место.
– Расскажите мне, как вам удалось принести мне планы Моубрея. Любой другой, которого я посылал, или терпел неудачу, или погибал.
– Да, Ваша светлость. Я видел, что некоторые из них умерли.
– Есть те, которые утверждают, что их убили вы.
– Только Монроза.
Лицо Вильгельма внезапно потемнело.
– Вы п-посмели признаться в убийстве вашему к-королю?
Иво проигнорировал заикание, возникающее, когда Вильгельм был в гневе.
– Убийство для защиты моего короля. Он бы предал вас.
Бешенство подняло Вильгельма со стула. В ярости он брызгал слюной:
– Алдарик М-монроз не был никаким п-предателем!
– Нет. Но он был неосторожен, - ответил Ивар, не отпустив головы, даже притом, что Вильгельм был в нескольких дюймах от его лица.
– Я сделал это не с легким сердцем, Ваша светлость. Он был взят и… допрошен. Одна стрела спасла вас от значительных неприятностей, а его - от рук Вильгельма д'Э.
Гнев Вильгельма исчез так же быстро, как
– Я добуду яйца д’Э для о-ожерелья, - Вильгельм поклялся так тихо, что Ивар едва услышал его.
– Хотели бы вы, чтобы я принес их вам, Ваша светлость?
Прошла минута прежде, чем Вильгельм ответил:
– Нет. Я буду сам к этому стремиться, и получу огромное у-удовольствие.
Он сдержал себя и повернулся лицом к Ивару, каждой частицей тела вновь король.
– Вы еще раз хорошо послужили мне, мессир, даже если не так, как я предполагал. Что вы попросите в награду на этот раз?
Золото. Вот что всегда просил и получал Ивар, в количествах достаточных, чтобы сделать его жизнь терпимой, а временами приятной. И снова на кончике языка вертелось попросить его. Но громкий непристойный смех из зала ниже еще раз вызвал видение дома и компании друзей. Сколько времени прошло с тех пор, как он смеялся с другими людьми?
– Землю, - сказал он резко, и как только мысль была озвучена, она приняла очертание. Он хотел землю и дом, даже если только на время. Он знал, что поплатился бы за них. Рано или поздно его заметили бы превращающимся, или Вильгельм потребовал бы его присутствия при Curia Regis [6] днем, или какая-либо другая неудача постигла бы его. Ему следовало исчезнуть в чаще и начать снова в другом месте и времени, когда воспоминания померкнут. Но не сейчас… Он бы продал душу даже за месяц.
– Поместье.
К его удивлению Вильгельм просто кивнул.
– Тогда хорошо, что мой отец дал вам другое имя. Крестьяне никогда не догадаются, что вы не один из нас.
У Ивара в голове пульсировало, словно он опустошил целую бочку вина.
– Какие крестьяне, Ваша светлость?
– Из Олнвика и любых других поместий Гилберта Тайсона в Нортумберленде. Я уже думал, чтобы передать вам часть его земель прежде, чем вы поднялись по лестнице в этом своем сером плаще. Ваша честность только подтверждает мое мнение на этот счет. Сказать королю правду, даже когда вы знаете, что ему это не понравится - исключительное мужество, мессир. Вы должны владеть Олнвиком, и вы должны построить мне замок, чтобы сдерживать этих ублюдков шотландцев.
– Ваша светлость, я… - Замок?
– Ах, где теперь ваше остроумие?
– смеясь, спросил Вильгельм. Он пересек комнату, распахнул широко дверь и проревел в нижний зал.
– Слушайте, вы, все! Сходите за моим мечом и священником. И за писцом. Кстати, - сказал он, возвращаясь к Ивару, в то время как великие бароны Англии начали возвращаться в комнату, - У Тайсона есть внучка, хорошенькое рыжеволосое создание, как мне говорили. Вам надо утвердить свое право владения его землями, женившись на девушке.