Бессмертный
Шрифт:
— И что же нам делать?
— Не знаю. Спасать человечество?
— Для начала нам бы не помешало самим спастись, — относительно спокойно сказал Иолай, продолжая ковыряться в портере, но его пальцы, бьющие по экрану, превратились в настоящий вихрь. Верон встал так резко, что его массивное кресло чуть не опрокинулось.
— В чем дело?
— Кажется, нас нашли.
— Нашли?! Но как? Ты же говорил, что тут безопасно.
— Похоже, нас кто-то сдал.
Все переглянулись, потом дружно уставились на притихшего Костуна, покрывшегося испариной так, что чудом не выскальзывал из одежды. Толстяк отводил глаза
— Ты? Как ты мог?! — рявкнула Мара, хватая его за грудки.
— А-а что я? Я жить хочу! Я ничего не делал! Я тут ни при чем! Я им так и скажу! Я ведь случайно…
Вот как раз один из примеров никчемной расы. Не даром те танэки открыто выказывали ему свое презрение, хотя и сами не лучше. Дэбелы — одна из тех рас, что соответствует своим стереотипам.
— Ты что, совсем тупой? — спокойно спросил я.
— Я…
— Я-я, натюрлих? Ты может дрых и все пропустил, но когда те солдаты прибыли на планету, они собирались нас всех казнить на месте, не смотря на расу, пол, возраст и принадлежность к какой-либо иерархии. Им плевать, замазан ты в этом деле или нет, они убьют тебя без лишних вопросов, чтобы не оставлять свидетелей.
— Они не могут! Они же правительственные…
— Да ни черта! Спящий ты уродец, как ты не можешь понять? Они действуют самостоятельно. В Правительстве есть те, кто хочет уничтожить человеческую расу и всех, кто им симпатизирует, а так как они в Правительстве, то у них есть власть, чтобы привести план в исполнение, наплевав при этом на закон. Они и есть закон.
— Но… я… — Костун окончательно осунулся и поник, не зная, что ответить. Казалось, он сейчас расплачется.
— Нас окружили, — сказал Иолай. — Вокруг дома десятка два патрульных корабля и их орудия нацелены на нас.
— Что же делать? — почти шепотом обреченно спросила Мара ни к кому конкретно не обращаясь.
— Всей прислуге я уже приказал эвакуироваться, — вновь заговорил Иолай, не отрываясь от компьютера. — Пора и нам честь знать.
Верон быстрым и уверенным шагом подошел к небольшому стеллажу с книгами и потянул на себя один из томов, стеллаж отъехал в строну, открыв крутую лестницу вниз в темноту.
— В лучших традициях, — усмехнулся я.
— Ой-ой. — Иолай наконец поднялся из-за стола. — Нам лучше поторопиться. Они стреляют.
И тут, словно подтверждая слова Иолая, началась пальба. Со всех сторон начался такой шум и грохот, что было даже невозможно что-то сказать, ибо все равно никто бы не услышал. Первым со всех ног совсем неожиданно для всех рванул Костун, сидящий ближе всех к проходу, опрокинув кресло и даже позабыв о ранении. Потом я подхватил девушку и быстро, пнув в сторону кресло, почти неся на руках, подбежал с ней к проходу и, прикрывая спину, позволил ей скрыться в темноте, затем ушли Верон и Иолай, я же замыкал процессию, и закрыл за собой стеллаж как раз в тот момент, когда окно напротив разлетелось вдребезги и в скрытую дверь полетели бронебойные пули. Но дверь оказалась крайне крепкой, и ни один снаряд не смог ее пробить.
Спустившись по длинной и узкой лестнице вниз, я увидел длиннющий, уходящий в самую даль тоннель. На потолке один за одним загорались лампы, которые, видимо, Верон только что включил.
— Мы в десятки метрах под землей. Над нами несколько пластов
И когда он успел?
Верон не спеша побежал по коридору, а за ним и все остальные.
— Кстати, предлагаю выбросить Костуна нафиг, — сказал Иолай. — Сломать ему ноги и бросить ожидать шумного конца.
— Не стоит, — ответил Верон. — Он может нам еще пригодиться.
— Пригодиться? И как же?
— Жизнь — непредсказуемая штука.
Иолай нахмурился, но промолчал. Все, кроме Верона и, естественно, самого Костуна, были с ним согласны. Толстяк нас всех подставил, а больше всего Верона, который лишился своего убежища. Ему еще с братом объясняться. Радовало лишь то, что толстяк явно не предполагал такого поворота событий и чувствовал свою вину, поникнув и молча продолжая бежать, даже не пытаясь жаловаться, а ведь ему, наверняка, было крайне больно бежать с ранением.
— Меня вот что интересует, — сказал я. — Как этот жирдяй смог отправить сообщение, если кабинет, в котором мы сидели, был полностью изолирован? Или защита действует только в одну строну?
— Скорее всего, он это сделал еще перед тем, как зашел в кабинет. Так ведь? — обратился гераклид к Костуну.
— Да, — ответил тот, тяжело пыхтя. — Я отправил сообщение одному из знакомых в правительстве как только проснулся утром.
— Ну ты и сволочь, — злобно прокаркала Мара. — А что, если он и сейчас отправляет сообщение? У него кто-нибудь отобрал телефон или что у него там?
— Я глушу все сигналы, — ухмыльнулся Иолай. — Один из плюсов быть наполовину роботом.
— Я уже передумала заменять части тела на кибернетические, — фыркнула девушка.
— Чего так?
— Мне пока мое настоящее тело по душе. Быть киборгом — слишком много заморочек. Не хочу без надобности, как ты, становиться частично железным.
— Я тоже не сам выбрал такую судьбу…
— Нам еще долго бежать, — явно намеренно перебил его Верон, — так что поберегите дыхалку.
Частично он был прав, хоть сам Верон, Иолай и я были не простыми Людьми, способными, наверно, сутками бежать не уставая, но Костун и Мара были слишком слабыми, точнее — обычными. Коридор дальше становился более просторным, поэтому можно было бежать подвое, рядом друг с другом. Самыми первыми бежали Верон и Иолай, задавая темп, в конце бежали я и Мара, а посередине пыхтел как паровоз Костун. Несмотря на, мягко говоря, плотное телосложение, бежал он довольно резво, хотя и дышал тяжело, попутно айкая и держась за раненое плечо.
Минут через десять, как и сказал Верон, сзади раздался сильный грохот, тряхнув под ногами землю. Все невольно остановились, оглянувшись назад, словно можно было что-то увидеть. Лампы над головами немного закачались и начали слегка подмигивать.
— Тоннель не обвалится? — взволнованно спросила Мара.
— Не должен.
— Ободряющий ответ.
— Кстати, а куда мы бежим-то? — спросил я.
— В конце туннеля есть выход на скрытую базу под землей. Туда переправили нашу «тарелку» по другому специальному тоннелю, так что у нас будет транспорт. — Верон, больше не говоря ни слова, повернулся и снова побежал. Остальные последовали за ним.