Бессмертыш
Шрифт:
— Клинки будут.
— Как будут?
На лицах повернувшихся ко мне людей удивление смешалось с надеждой.
— Возможно, положение Китара ещё хуже, чем мы думаем. Есть подозрение, что он ушёл налегке. Ваши возраст с отмером я уже вижу, как и нити даров. Про Невидимость и Клинки скажу позже, но, скорее всего, и они у нас будут.
Эта новость со знаком плюс. Блеск в глазах моих соратников не даёт усомниться в оценке их чувств — они рады. Но не все. В отличие о всех остальных юный принц Штольгарда слышит в моих словах не победу, а приговор.
— Бедный парень, — вздыхает увидевший обратную сторону этой новости Вальдемар. — Без своих даров Китар обречён. Он уже не вернётся.
Незримые Клинки — замечательный инструмент. Особенно в руках мастера. Делать что-либо самому куда проще, чем кому-то объяснять, как и что нужно делать. В первый день я успел не только разделить срезанное бревно надвое, но и заострить нос одной из двух полуцилиндрических заготовок. Три секунды, выделяемые на использование данного дара — не такой уж и маленький срок.
Через сутки, когда будущая долблёнка с нашей помощью благополучно лишилась большей части своей сердцевины, я опять пустил в ход восстановившийся дар, чтобы придать днищу лодки нужную форму. Теперь у нашего корявого судна есть подобие киля и ровные косые бока. Из длинных обрезков Гаспар с Вольфгангом как раз заканчивают вытёсывать грубые, но вполне себе крепкие вёсла. Мы же с Кэйлором сплели для него подходящую упряжь.
Поразмыслив, я пришёл к выводу, что буксировать лодку продуктивнее всего, не толкая её в корму, а таща на верёвке. Летящий вдоль воды Кэйлор будет тянуть её за собой в строго горизонтальной проекции, чтобы часть приложенной силы не уходила на не нужную нам борьбу с гравитацией. Хайтауэр уже проделал в носу лодки дырку, и верёвка привязана.
Так же с помощью дара король Эмрихта своими руками-копьями пробил в специально оставленных толстыми в этом месте бортах, на их верхних торцах, две довольно глубокие выемки, куда я вбил изготовленные из согнутых в петли эластичных веток уключины. Остаётся вставить в них вёсла, когда те будут готовы, и можно спускать лодку на воду.
Через час это сделано. По итогу работа заняла у нас меньше двух суток. На сегодня от нас лишь — спустить лодку на воду и перегнать её к месту завтрашнего старта. Заодно и опробуем вёсла.
И ведь всё не так плохо. При всей своей тяжести долблёнка достаточно шустро скользит по спокойной воде. Гребцы у нас сильные — меняясь, мы сможем всё время работать на максимуме. Устойчивость тоже на уровне. В штиле прибрежного мелководья мы запросто выдаём скорость от пяти до семи узлов, то есть сотню километров по идее осилим за здешний световой день и без помощи Кэйлора.
Но это в идеальных условиях. Течения с ветром способны существенно осложнить нам задачу. Плюс, по-прежнему остаётся открытым вопрос морских хищников. Возле берега на нас никто не пытался напасть, но на глубоководье всё может измениться. Про шторма же и вовсе молчу. Даже слабый, каким сопровождается любой здешний ливень, нас гарантированно потопит.
И
И вот, наконец-то мы грузимся в лодку. На подготовку потрачено целых три дня из имевшихся у нас в запасе семи. Если остров, который мы выбрали своей целью, окажется необитаемым, весь наш труд пропадёт зря, но боюсь я другого.
Кто сказал, что схватка, начатая с соседями в неурочное время, будет признана поединком, идущим в зачёт? Если убийство людей, совершённое до очередного убийства ящера, нам ничего не даст, то моя попытка обмануть систему провалится. Это будет прискорбно. Застревать здесь на два с лишним года мне очень не хочется.
Стартуем на вёслах. Заплыв у нас пробный, так что торопиться нет смысла. Полёта у Кэйлора даже на двушке всего полчаса. Его тягу мы задействуем лишь в крайнем случае. Гаспар гребёт первым. Я сижу на носу, готовый отбивать гипотетические атаки каких-нибудь особенно наглых акул, чьи плавники нам ни раз доводилось наблюдать вдалеке в предыдущие дни.
Нет, проблема здесь вовсе не в хищниках. В отличие от разделяющего Землю с Предземьем холодного океана, тёплые экваториальные моря этой странной планеты не кишат агрессивной фауной. По крайней мере никто крупный нами в первые часы плавания не заинтересовался. Сложность в другом. Как я и думал, всего в паре километров от берега наша лодка попала в сильное боковое течение. Нас стремительно сносит в сторону. Приходится выгребать наискось. Световой день? О нет. Тут бы суток хватило. А раз так, беречь дар летуна смысла нет. Запрягаем Хайтауэра.
Не проскочить в темноте мимо острова нам удалось лишь благодаря моему чувству направления. Мы посменно гребли половину заставшей нас в пути ночи. Спешка стоила того. Не обгони мы рассвет, тот бы запросто мог лишить нас столь необходимого нам эффекта внезапности.
Вытаскиваем лодку на берег и уносим её с пляжа под пальмы. Вдруг у нас не получится отыскать хозяев острова затемно? В свете дня лодка может попасться на глаза местным жителям, ну а так её издали уже не заметить.
Принимаемся за обход острова. Часа три у нас есть. Если получится застать здешнюю пятёрку врасплох, схватка закончится, толком не начавшись. Я иду первым, оторвавшись от своих на сотню метров. Иду быстро. Звук шагов глушит мягкий песок. Курс держу вдоль края пальмовой рощи.
Километр, второй. Потревоженные нашим присутствием приматы и птицы то и дело поднимают в кронах пальм шум, но ночная жизнь леса и так полна звуков. Я слушаю их. А ещё постоянно принюхиваюсь и внимательно всматриваюсь в предрассветную тьму. Лагерь местных, если он здесь вообще есть, несомненно, разбит людьми возле берега, в роще. Мимо я не пройду.