Бессмертыш
Шрифт:
Но пустота на наших лбах — и есть ноль. Мы пришли к паритету.
— Если дар призываешь, кричи.
— Что кричать?
— Да хоть: «Облако!». Я бы не вспыхивал.
— Мне не до того было. Счёт шёл на секунды.
— Но «Ящер!» ты крикнуть успел. Нужна слаженность. В следующий раз…
— Да о чём вы? — перебил Гаспар благородных спорщиков. — Ло с Китаром их сделали! В одиночку, прикиньте? Мы же с Принцем того… Вслед за вами отправились. Ло, рассказывай. Всё узнал, что хотел?
— Даже больше. Нам всё рассказали. Вода…
Я пустился в рассказ, передавая соратникам полученные только
— Красиво ты их! — присвистнул Кузнец, дослушав историю моей победы. — Считай, взял на слабо.
— Король Эренбурга… — задумчиво произнёс Хайтауэр. — Брюс Фертонген всегда выпячивал свою честь. Под описание он отлично подходит. Сейчас полисом правит его сын. Сам же Брюс встал на Путь несколько лет назад. Не так уж и быстро он идёт по нему. А ведь уходил он в компании двух десятков одарённых из своей личной гвардии. Н-да… Твоя хитрость позволила переиграть очень сильных противников. Не знаю, чем владеют его спутники, но у самого Фертонгена пара боевых даров точно есть.
— Ум — лучший из даров, — подмигнул мне Вольфганг. — И что теперь? Отдыхаем седмицу, ждём ящера?
— Какой отдых? — мгновенно возмутился Хайтауэр. — Нужны тренировки. Наша слаженность оставляет желать лучшего.
— Семь дней — большой срок. Притрёмся, — успокоил Кэйлора Вальдемар. — Мне вот, думаю, в бою нужно держаться Гаспара. Если что, Кузнец спрячет под камень.
— Обсудим, — вмешался я. — Рутинная работа — не помеха общению.
— Работа? — удивился Кузнец.
— Мы так и не доделали лодку. Идём к тому дереву. Как только у Китара восстановится дар, начинаем всё заново.
Звёзды… Внезапно я ловлю себя на отдающей холодком мысли. За всё это время мальчишка ни разу не влез в разговор. Ничего не дополнил, ни раскрасил своими эмоциями мой рассказ о наших свершениях. Это на него не похоже. И это пугает. Очень сильно пугает.
— Китар?
И после паузы снова:
— Китар?
Дно вселенной…
— Да что с ним?
Повернувшись к положившему мне на предплечье свою руку Гаспару, я вздрагиваю.
Немыслимо… Семьдесят четыре и двадцать семь… Я вижу его возраст с отмером. Понятные числа горят прекрасно знакомым мне магическим светом над головой Кузнеца. Это дар. Но…
И две нити в груди. Их я тоже вижу.
Я вижу! Я! Не Китар!
Глава четвертая
Пришибленный
Вот это я попал, так попал… Ну, Вода… Ну, устроила… Спасибо, конечно, что я снова главный, но тело… И как мне теперь в чужом жить? Не хочу! Больше, чем не хочу. От одной только мысли, что я здесь застрял навсегда сразу дурно становится. Я не Ло, я так не смогу. Умом тронусь. Нужно как-то возвращаться обратно. Но как?
Может просто прикончить себя? Умру здесь и, переродившись, снова вернусь в себя. Вдруг сработает? Всё равно других мыслей нет. Если всё, что нам Дикс рассказал, правда, то ждать встречи с нашими в очередном поединке не стоит. Вода не сведёт нас по новой.
Да и свела бы — что дальше? Чем мне это поможет? У Дикса, небось, нет дара, при помощи которого я переселился в него. Да и едва ли бы я вообще смог бы увидеть
Вот, хоть те же дары. Я теперь при чужих? Или как колдун в чужом теле враз бездарем сделался? Похоже, второе. Не чувствую их. То нити в груди или возраст с отмером я мог увидеть, лишь до человека дотронувшись, а Клинки и Незримость, когда те не потрачены, всегда ощущал. Сомневаюсь, что смотреть сквозь преграды Дикс может раз в день. У Чопаря эта способность бессрочная — когда хочешь пользуйся. Получи я чужие дары, поди, этот уж точно бы сейчас чувствовал.
Не, видать, всё же я сижу в теле Дикса на правах беса-бездаря. Дело — дрянь. Я не Ло. Без даров я беспомощен. Ни ума колдуна, ни волшебных чешуек с узлами, ни его мастерства с опытом у меня нет. Что же делать? Причём, этот вопрос требует сразу двух ответов. И, что делать вообще, и, что даже важнее, сейчас?
Я же знать ничего не знаю про этого Дикса и про его спутников. Благородный, который сейчас подхватил мои слова про дерьмо, у них главный. Остальные — вроде как слуги знатного. Притворяться хозяином захваченного мной тела я не смогу. Долго точно. Признаваться, что я — не он — ещё более плохой выбор. Не знаю, что они тогда будут делать, но ничем хорошим это для меня не закончится. Даже, если от безысходности примут в отряд и позволят им помогать в поединках, то на следующем поясе точно сдадут меня Братству.
Неужели, единственный выход — всё им рассказать? Всю правду? Вдруг, поверят? Ага, размечтался. Так ты только накличешь беду на себя и на Ло. В тайны, связанные с колдуном, кого-либо посвящать может только он сам. Это сразу вычёркиваем.
Возвращаюсь к своей первой мысли. Если прямо сейчас прикончить себя, то в случае неудачи мне будет очень сложно объяснить этим людям, зачем я это сделал. Пожалуй, не стоит спешить. Перерождение всё равно меня ждёт только по завершению очередного поединка, после победы или поражения моего отряда. Знать бы ещё, какого отряда — того или этого?
В общем, торопиться с убийством себя смысла нет. Пусть лучше меня прикончат противники в предстоящем бою. Так будет надёжнее. Нужно только продержаться седмицу. И, как это сделать я знаю. Решение найдено.
— Зря вы так, Ваша Милость. Знали же, что в ловушку заманивает.
Пока мысли гонял в голове, разговор пошёл дальше. Один из слуг знатного решил в чём-то упрекнуть своего господина. Ловушка? Ух ты! Только сейчас я обратил внимание на их лбы. Получается, Ло сумел победить в поединке. Ну даёт… И как только смог без даров?
— Ой, брось. Ты ведь тоже решил, что он дар скрывает. Он всех нас обманул, не только меня. Что, Тевон, я не прав?
— Правы, Ваша Милость, — покаялся воин. — Про Личину никто не подумал. Да, парни?
Мужики закивали. О чём вообще речь? Какая Личина? Хоть бы кто рассказал мне, что там колдун отчебучил. Ясно, что обманул их, но как? Жаль, что болезному Диксу в первую очередь другое рассказывать станут. Пора? А то долго уже стоим. Тянуть дальше нельзя.
— А вы кто?
Собиравшийся что-то сказать знатный медленно повернулся ко мне, как сделали это и все остальные.