Бессмертыш
Шрифт:
Работы тут проще вести параллельно. Пока одни из нас долбят челны, другие снимают мохнатую кожуру с орехов и замачивают в морской воде листья Пандануса. И то, и другое для нас достаёт сверху Кэйлор. С его даром очень удобно добираться до пальмовых крон. За свои полчаса левитации король Эмрихта успевает нарубить материала с запасом и потом вместе с нами сидит крутит шнуры из волокон ореха.
План постройки подходящего для моих целей судна предельно прост. Два долблёных челна десятиметровой длины послужат будущему катамарану опорами. Поднять борта выше при помощи досок несложно. Накрыть
Последние — отдельная тема. Их у нас будет несколько. К двум скрещенным наискось, где одна более толстая и прочная стоит прямо, а вторая потоньше завалена на бок и при необходимости фиксируется в разных позициях, для устойчивости нужно приделать смотрящую в центр настила подпорку, которая упрётся в пересечение первых.
Когда для наглядности я нарисовал на мокром песке эту схему, Вальдемар назвал конструкцию «рожками с хвостиком», а Крюгер «рогаткой». Таких тройников будет два — один спереди, другой сзади. Хотя эти термины здесь неуместны.
Корабль, лишённый таких понятий, как: нос и корма, не имеет, ни зада, ни переда. За счёт двух парусов и симметрии наше судно сможет плавать вперёд, как одной, так и другой стороной. Это важно. Так проще закладывать галсы при любом направлении ветра. Переставил рулевое весло на противоположную сторону настила, повернул паруса при помощи свободно гуляющей косой мачты — и вот уже твой катамаран плывёт новым курсом.
Превращённому сейчас в инструменты оружию в паре с нашими дарами такие задачи по силам. Мои знания, мастерство и контроль над всеми работами исключают возможность ошибки. У меня нет сомнений в том, что с постройкой катамарана мы справимся. Проблема одна — это время.
За отведённые мне в сутки три секунды я успеваю нарезать лишь несколько длинных досок, которые потом уже приходится обрабатывать, придавая им нужные размеры и формы, при помощи топоров и мечей. Плетение шнуров — тоже очень небыстрый процесс. А их нужно много. Порезанные на полоски листья Пандануса превратятся в паруса в лучшем случае через несколько дней кропотливой работы. Изготовлением циновок, из которых потом и сошьём паруса, мы займёмся в последнюю очередь. И это лишь основные работы.
Естественно, мы не сможем уложиться в неделю. Я знал это изначально, как знаю и то, что весь этот труд может запросто оказаться бесполезной тратой сил, если повелевающая здесь всем система не позволит себя обмануть. И очень скоро мы получим ответ на этот вопрос. Если он будет отрицательным, строительство более сложного, чем уже возившая нас в гости к соседям долблёнка, судна потеряет для нас всякий смысл.
Но риск, несомненно, оправдан. Неделя работы мало чем отличается от недели безделья. Ради проверки теории, способной существенно сократить срок нашего пребывания на Воде, я, по сути, жертвую всего лишь одной единственной лишней победой, которую мы могли бы добыть в эти дни, сплавав на соседний остров.
В случае неудачи именно так мы и станем поступать
Вариант с вывозом всех заготовок за пределы зоны перезагрузки перед началом поединка я сразу отмёл. Слишком сложно. При всём желании мы не успеем закончить даже постройку челноков-поплавков, на которые в теории можно было бы сложить всё остальное, а вязать огромный плот, способный справиться с ролью плавучего склада — дополнительная потеря ценного времени.
Куда как перспективнее выглядит идея пленения ящера. Недавно мы наблюдали на Суши подобную хитрость. Поймавшие шестилапого тигра идуны с его помощью обезопасили себя от нападений хищников. Возможно, и здесь поддержание жизни пленённого зверя отодвинет старт поединка и, соответственно, защитит нас от неминуемо обнулившей бы все наши труды перезагрузки.
Беда в том, что здесь, на Воде, этот фокус может и не сработать. Велика вероятность того, что система не даст бесконечно держать зверя в плену. Через какое-то, не слишком продолжительное время он, или умрёт, или, что даже скорее, исчезнет, факт чего почти наверняка повлечёт за собой всю ту же перезагрузку, да ещё и с зачислением нам лишнего поражения.
В общем, проверять эту версию я смысла не вижу. Благо, третий вариант избавления нашего острова от перезагрузки видится мне не только наиболее перспективным, но и позволяющим сразу начать мой главный эксперимент, от результата которого будет зависеть окончательный выбор нашей дальнейшей стратегии.
Ночь в разгаре. С секунды на секунду где-то там, в кромешной тьме леса, появится ящер. Мы с Гаспаром и Вальдемаром ждём его на берегу, у воды. В этот раз мы не стали возиться с кострами. Я и так среагирую. Зверь обречён. Риск того, что чудовище убьёт моих соратников тоже отсутствует. Играющие сегодня роль приманки мужчины в любой миг под воздействием магии Кузнеца покроются каменной кожей. Гаспар держит принца Штольгарда за руку. Там достаточно доли секунды.
Дабы запоминающий свои промахи зверь точно бросился в лобовую атаку, мы специально расположились на берегу таким образом, чтобы менее опасные для чудовища члены отряда стояли поближе к роще. Нам нельзя давать ящеру повода задуматься над вопросом: «Куда подевались остальные двуногие?». Не дай звёзды, испугавшись меня, ещё решит сначала найти недостающих двоих, а потом уже возвращаться за нами. Потому и костры не горят, чтобы его не спугнуть.
— Что-то долго он, — недовольно проворчал Гаспар.
Его можно понять. Ожидание тяготит.
— Зверь уже здесь. Потерпите. Подкрадывается.
Я не слышу бесшумного ящера. Просто знаю, что время его появления уже наступило. Ждём. Чудовище занимает позицию. Скоро бросится. Должно броситься. Та засада, когда нас с Кузнецом подстрелили — доказательство моей правоты. Зверь приходит туда, где в данный момент находится больше людей. Нас тут трое, и управляющая всем здесь программа обязана забросить ящера к нам, на этот край острова.
— Гас!