Бессмысленная маска
Шрифт:
— Болг убивает всех, кроме одного, — сказал Рамстан на урзинте.
Светлые ресницы Тойс дрогнули. Она села и спросила:
— Что?
— Болг убивает всех, кроме одного.
— Черт возьми, что такое болг?
— Не знаю. Я слышал, как кто-то произнес эту фразу, как раз когда я очнулся от дремоты. Но кто бы ни сказал это, он исчез. Ты видела, как кто-нибудь выходил отсюда, когда ты входила?
Тойс покачала головой и поманила пальцем бармена Вилиму. Тот ударил в маленький гонг в форме
Тойс впилась в официантку глазами.
— Ответь мне, — сказал Рамстан.
— Что? А… Нет. Я никого не видела. Рамстан нарисовал на счете три «X» и спираль и встал.
— Я возвращаюсь на корабль Это был не сон. Я чувствую…
— Я думала, что мы сможем расслабиться. Ты мог бы забыть все, что тревожит тебя и, может быть…
— Я не тревожусь и не вижу повода для беспокойства, Айша.
— Как скажешь, Худ. Или теперь ты официальное лицо и мне следует называть тебя капитан Рамстан?
— Просто попытайся хотя бы раз держать нос подальше от стакана, а руки — от чужой плоти. Это может кончиться плохо.
— Значит, ты ждешь неприятностей. Но если ты никому не хочешь сказать, что случилось, то как можешь ты ожидать… Знаешь, либо мы в увольнении на берегу, либо нет. Так что?
— Я. да, в настоящий момент в увольнении. Что бы ни происходило… неважно… забудь об этом. Этот голос…
ГЛАВА 2
Рамстан натянул маску на лицо. Ее края приклеились к коже, запечатав рот и ноздри. Он прошел через три комнаты и четыре двери, окунаясь в акустические волны, включавшиеся автоматически, когда открывалась дверь. Это были меры, принятые для безопасности не-калафалан.
Снаружи солнце, очень похожее на земное, склонялось к горизонту. В северных широтах стояла середина лета, но с запада дул прохладный ветер, развевавший плащ Рамстана. Космопорт, построенный много лет назад местными жителями для гостей, располагался на плоской вершине небольшой возвышенности. За строениями космопорта начинался склон, ведущий к большому городу на равнине.
В двухстах километрах восточнее высился темно-пурпурный горный массив. Калафалане называли эту двадцатикилометровую гору «Та'уфуквилала». Зверь, Ползущий На Запад.
Над головой, в каких-то десяти метрах, пролетели по направлению к пурпурному пику два пурпурных создания. Они выглядели словно коробчатые воздушные змеи с горбами сверху и широкими дисками снизу. Рожденные в низких холмах западного побережья, они теперь, в своей конечной форме, уносились с западным ветром к последнему своему обиталищу.
Когда они ударятся о поверхность Зверя, газ в их горбах взорвется, и тонкие хрупкие скелеты разлетятся вдребезги. Обломки костей присоединятся к триллионам лежавших там до того. Их размозженная плоть будет питать личинок,
Личинки сползут с иззубренной поверхности пика и начнут медленное путешествие к побережью. Там они, как и их предки, превратятся в летающие создания, несущиеся к смерти и порождению новой жизни.
Через несколько тысячелетий Зверь, Ползущий На Запад, придвинется к этой возвышенности и к городу в долине. Через несколько столетий после этого весь этот район будет погребен. Но до этого города, поселки, деревни и фермы, протянувшиеся сейчас от южного побережья до северного, сдвинутся на двести километров к западу.
— Почему вы давным-давно не перебили личинок и не остановили это наступление, погребающее под собой ваши земли и все живые существа? — спрашивали многие пришельцы с многих планет. — Почему вы не сделали этого еще две тысячи лет назад? Почему вы не уничтожили гнезда на западном побережье? Придет время, когда вы будете оттеснены в море.
— О нет, — отвечали калафалане. — Вы не понимаете. Нижние отложения костей разлагаются и создают очень богатую почву. Когда придет время, мы уберем верхние слои и посадим растения, и построим новый мир. Еще до этого авава будут погребены под костями своих предков, и Богиня оборвет их дни, и мы получим землю много богаче, чем самая богатая земля, какую мы имеем сейчас.
— К тому времени как вы соберетесь сделать это, у вас не будет достаточно населения, чтобы справиться с такой работой, и вы тоже будете погребены, — говорили земляне.
Калафалане улыбались. Они верили в свою Богиню и в Ее замыслы.
Рамстан обсуждал этот вопрос с Клизоо, администратором космопорта. Сейчас он увидел, как Клизоо выходит из близлежащего парка. Сложив большой и указательный пальцы в неправильный кружок, знак приветствия, Рамстан окликнул его на урзинте, «лингва франка» космопорта.
— Клизоо, да будет долгим твое удовольствие! Прости за внезапность, но не видел ли ты недавно какого-нибудь не-калафаланина, которого ты не знаешь?
Клизоо рассмеялся, обнажая свои акульи зубы. Рамстан увидел тонкую бахрому плоти, свисавшую с нёба калафаланина. С помощью этого органа формировались два жужжащих согласных звука, делавших для не-калафаланина невозможным говорить на здешнем языке. Урзинт, по счастью, был прост в произношении, и многие представители мыслящих видов относительно легко обучались ему.
Клизоо оборвал смех.
— Я не видел никого, кого не знал бы, хотя, если быть откровенным, все чужаки на одно лицо. Но недавно в город прибыла земная женщина. С северного побережья. Она зарегистрировалась в отеле немногим более часа назад. Ее имя Бранвен Дэвис, и она член экипажа корабля капитана Ирион.
— Корабля Ирион? Но «Пегас» улетел несколько месяцев назад! Что эта женщина делает здесь?
— Спроси у нее.
Рамстан был в ярости. Калафальские власти должны были знать, что эта женщина, Дэвис, была оставлена здесь — для научных изысканий? — но они и не подумали сообщить об этом. Точно так же персонал отеля, вероятно — нет, несомненно, — не сообщил Дэвис, что в порту находится корабль Рамстана. Конечно же, если бы она знала об этом, она сразу бы доложилась ему.