Бессонница
Шрифт:
– Познакомишь меня со своей дамой? – снова заговорила Анна.
– Да, конечно. Это Ева. Ева, это Анна, моя…
– Какого черта?!
Я повернулся к Еве и только сейчас заметил, как она смотрит на Анну. Так обычно смотрят на что-то, что вселяет животный ужас, на призрака из прошлого, который и не должен был возвращаться, но вернулся. Анна вежливо улыбнулась.– Что-то не так, мэм? – спросила она.
Сначала Ева стояла без движения, потом посмотрела на Анну, потом – на меня, всплеснула руками– Ева, да что с тобой? – удивился я. – Это всего лишь моя бывшая женщина.
– Бывшая женщина. – Ева поправила сумочку на плече. – Мне пора, Эдуард.
С этими словами она повернулась и направилась к турникетам.– Ева, ты не поедешь домой? – крикнул я ей вслед, но она даже не обернулась.
– Похоже, я не понравилась твоей новой подружке? Тебя всегда тянуло на истеричек.
Анна тронула мои пальцы, но я отдернул руку.– Это уж точно.Вы знакомы?
– Я впервые ее вижу.
– Дамы и господа, – раздался голос диспетчера, – поезд, следующий по фиолетовому маршруту, прибывает на первую платформу. Напоминаем, что до полной остановки поезда для вашей безопасности вам следует оставаться за желтой чертой. Пожалуйста, не забывайте свои вещи. Если вы что-то потеряли, вы можете обратиться к работниками службы безопасности, пройти в камеру хранения потерянных вещей или же позвонить по телефону…
– Что же ты не бежишь за дамой своего сердца? – спросила у меня Анна. – Чего доброго, она обидится, и вы больше не увидитесь.
Я был бы рад побежать за Евой, но безуспешно: мои ноги будто прилипли к полу. Я не мог сделать ни шага. Анна смотрела на меня удивленно, чуть склонив голову.– Ты всегда был странным парнем, Эдуард, – сказала она. – За это я тебя и любила, в том числе.
– Судя по тому, что ты через неделю нашла мне замену, любовь прошла.
– Зачем ты так со мной? Разве нам было плохо вместе?
Зеленые огни на выезде из тоннеля сменились красными, и пол под ногами задрожал, сообщая о приближении поезда.– Какая теперь разница? – пожал я плечами. – Но увидеть тебя в компании твоего… нового увлечениябыло очень приятно.
– Дамы и господа, – снова заговорил диспетчер. – Поезд, следующий по фиолетовому маршруту, прибудет через две минуты. Пожалуйста, оставайтесь за желтой чертой до полной остановки.
Если честно, я побаивался поездов, хотя причин этому не было, и поэтому всегда стоял на уважительном расстоянии от желтой черты. И сейчас я всеми силами старался держаться подальше от рельсовой ямы, но какая-то неведомая сила толкала меня к ней. Это была одна из тех ситуаций, когда происходящее выглядит настолько иррационально, что ты не можешь произнести ни звука – и уж точно не можешь закричать. Через минуту я уже стоял за желтой чертой, оставалось только сделать шаг – и я окажусь на рельсах. Работники службы безопасности, которые обычно зорко следили за тем, чтобы никто из пассажиров не подходил к черте, сейчас по какой-то непонятной причине смотрели по сторонам, но только не на меня.– Покончить с собой у меня на глазах, бросившись под поезд? – спросила Анна. – Это так романтично, Эдуард!
Мне– Добро пожаловать в мир живых, Эдуард.
Я уже было открыл рот для того, чтобы спросить, что я делаю в его спальне, но не произнес ни звука. Голос мой не слушался меня. Точнее, голоса у меня вообще не было: я не смог даже что-то прошептать.– Тебе придется помолчать еще немного, – продолжил Кристиан, откладывая книгу и поднимаясь. – Это для твоего же блага.
Память постепенно возвращалась ко мне, и я восстановил в голове произошедшие события. Я пришел в аптеку для того, чтобы вернуть Еве деньги. Мы пошли на станцию метро. Я рассказал ей о маршрутах поездов, распечатал для нее карту. Потом я встретил Анну, на появление которой Ева отреагировала довольно странно… а потом? Что было потом? Потом был… поезд?!– Пользуясь случаем, – снова заговорил Кристиан, – я хочу попросить у тебя прощения. Я вел себя очень невежливо. Надеюсь, ты на меня не в обиде?
Если бы я мог смеяться, то не просто рассмеялся, а расхохотался бы от души – так наивно и по-детски прозвучало это «я вел себя очень невежливо». Но я ограничился кивком головы, так как голос мой мне до сих пор не повиновался.– В последний раз я искренне извинялся перед смертным больше трехсот лет назад, так что тебе выпала большая честь, несмотря на то, что я виноват.
Не обращая внимания на мое удивление, он поднялся, запахнул полы халата из дорогой парчовой ткани, подошел ко мне и, взяв за руку, снял с моего мизинца перстень с темно-зеленым камнем.– Теперь ты можешь говорить. Только давай условимся, что ты не будешь говорить слишком много. Тебе необходим покой.
– Какого черта вообще произошло?! Меня переехал поезд! Я до сих пор жив?! Или я уже умер?! Если да, то в Рай я точно не попал бы, но что ты делаешь в Аду?! А если это не Ад и я не умер, то что могло бы означать это «я в последний раз искренне извинялся перед смертным больше трехсот лет назад»? !И….