Бесстрашная леди
Шрифт:
— Уильям Макенна не единственный, таких много в Ирландии, Малдун. Я пришел к выводу, что человек, готовый ограбить своего соседа за несколько британских фартингов, ничтожен по своей сути. — Он сделал пару глотков и продолжал: — Если мы хотим сохранить свою родину, Ирландию, нам следует безжалостно уничтожать таких, как он.
— Конечно, — поддержал его Роберт, — надо объединяться и не давать покоя британцам.
Гораций кивнул и взял свой бокал.
— Нет ничего удивительного в том, что британцы встречаются с трудностями, когда пытаются ограбить ирландцев. — Он сделал пару глотков и прокашлялся. —
Дракон? Похоже на Сердце Дракона, промелькнуло в голове у Глинис, и, удивленно оглянувшись, она заметила, как Роберт и Каррик молча подняли бокалы.
В этот момент заговорил Мэтью:
— Я слышал, что Дракон убил пятьдесят британских солдат.
Каррик рассмеялся и взъерошил белокурые волосы племянника.
— Можно подумать, будто ты слушаешь стариков, которые только и делают, что распивают эль в пивных и рассказывают небылицы доверчивым мальчишкам.
Марк покачал головой:
— Нет, дядя Каррик. Когда я и Мэтью вчера отвозили зерно в город, мы видели объявления, которые расклеивали солдаты. Там написано, что заплатят тысячу фунтов тому, кто скажет, кто такой Дракон и где он находится. Они обещают так много денег, потому что он убил много солдат.
— Они поймали одного из них, — добавил Мэтью, — но он умер. Мы слышали об этом, когда были в городе.
Каррик замер, и Глинис увидела ужас в его глазах, прежде чем он взял себя в руки, пожал плечами и допил вино.
— Да, его дни сочтены, — сказал он, — бедняге придется дорого заплатить за свой успех.
Глинис прикусила губу. Нетрудно было догадаться, что именно Каррик был печально известным Ирландским Драконом, а убитым — его друг Шин.
Она также не сомневалась, что его племянники ничего об этом не знал и. Так было безопаснее для всех. У мальчиков, боготворящих своих героев, не всегда хватает здравого смысла, чтобы понять, кому можно, а кому нельзя рассказывать правду.
В голове у нее был совершенный хаос, когда Каррик поднялся и с улыбкой поклонился присутствующим.
— Сараид, благодарю тебя, миссис Келли и повара за вкусный обед, давно такого не ел.
Его сестра положила салфетку рядом с тарелкой.
— Благодарю тебя, милый братец. Насколько я понимаю, ты собираешься нас покинуть? — спросила она.
— Мне надо поехать к Джулии посмотреть лошадь, которая захромала.
Он обошел стол, погладил детей по головкам, поцеловал сестру. Глинис не сводила с него глаз, на сердце у нее было неспокойно.
Каррик надел маску, прикрывающую нижнюю половину лица, и тихо проскользнул во французскую дверь.
Остановившись на пороге, подождал, пока глаза привыкнут к темноте, и почувствовал дух дома и его хозяина. Судя по новой облицовке дома и обитым бархатом стульям, Макенна получал хорошую плату за служение британцам. С пистолетом в руке Каррик осторожно поднялся по главной лестнице, держась ближе к перилам, моля Бога, чтобы лестница не заскрипела под тяжестью его тела.
Поднявшись на второй этаж, он остановился, рассматривая ряд дверей в коридоре. Какая из них ведет в комнату хозяина?
Каррик вошел в спальню, при свете догоравшего камина увидел спавшего на широкой кровати человека и прошел
— Не двигайтесь, приятель, и не шумите, — проговорил Каррик с сильным ирландским акцентом. — Это хороший пистолет. Так что вашей жене придется утром убирать кровавое месиво.
— Чего вы хотите? — Голос Макенна дрожал от страха. — У нас нет ни золота, ни дорогих украшений.
— Ваше преступление состоит не в том, что вы богатый человек, Макенна. А в способе, которым вы зарабатываете деньги.
Сборщик налогов стал белым, как его чепец.
— Вы Дракон!
— Возможно, — ответил Каррик, — но не обязательно. Достаточно того, что я придерживаюсь его взглядов.
Вы собираете налоги, обрекаете на голод наших детей, тем самым подвергая себя опасности..
— У меня нет выбора, британцы вынуждают…
— Ложь, — в гневе проговорил Каррик, прижав пистолет к голове Макенна. — У каждого есть выбор. Вы покупаете дорогую мебель, дорогую одежду, наживаясь на страданиях ваших соседей. Однако спокойно спите по ночам, не испытывая угрызений совести.
Испуганный, с расширенными от ужаса глазами, хозяин дома ничего не ответил.
— Я ухожу, но я вас предупредил. Прекратите служить британцам! Не обирайте бедных людей, не издевайтесь над ними.
— Не могу, я связан контрактом.
— Тогда на вашей надгробной плите будет написано, что вы погибли на службе британской короне.
— У меня жена, — взмолился Макенна, — и три дочери. Явите сострадание!
— А вы явили сострадание к женам и детям ваших соседей?
Макенна закрыл глаза и тихо застонал. Каррик поднялся, зубы его были сжаты, пальцы, державшие пистолет, побелели.
— Найдите себе другое занятие, Макенна, — проговорил он решительно, — иначе вашей жене и дочерям придется потратить на траурную одежду деньги, доставшиеся вам от британцев.
С этими словами Каррик вышел.
Ночь выдалась тихая, в небе сверкали звезды, когда Каррик вскочил в седло. Молан нетерпеливо фыркал, пока всадник внимательно смотрел на только что покинутый дом. Как он и предполагал, наверху в окне появился свет. Каррик мрачно улыбнулся. Уильям Макенна охвачен страхом. Теперь он не будет знать покоя ни днем, ни ночью. И если у него есть хоть капля ума, он перестанет служить британцам.
Своей вылазкой Дракон остался доволен. Теперь он должен обеспечить себе алиби на случай, если власти начнут задавать вопросы. Он решил было поехать к Глинис и провести оставшуюся часть ночи в ее объятиях, но передумал. Здравый смысл взял верх.
На половине дороги к безопасности, к конюшне вдовы Конрой, поднявшись на вершину холма, он увидел британский патруль, поднимавшийся по другому склону. Он остановился, и какое-то мгновение они просто молча смотрели друг на друга. Он понимал, что, когда они велят ему подъехать и объяснить, откуда он едет, ему придется бежать от них. Мрачно усмехнувшись, он повернул коня, и патруль пустился за ним в погоню.