Бесстрашная леди

Лафой Лесли

Глинис рассмеялась и села в кресло у окна. Через несколько секунд Каррик и старший сын Сараид, курчавый Мэтью, оказались с одной стороны, все остальные — с другой.

Мэтью с мячом в руках подошел к братьям и сестрам. Глинис с удивлением увидела, как все они присели на корточки словно по сигналу, расположившись так, что им позавидовал бы любой профессиональный игрок. Глинис поняла, что мать Каррика привезла сюда из Америки американский футбол.

Она с улыбкой наблюдала за тем, как Каррик, что-то крикнув, огляделся вокруг, выбирая, кому бросить мяч. А потом громко

рассмеялась, когда член его команды помчался его догонять. Ему удавалось увертываться, перемещаясь зигзагообразно, показывая высокий класс. Его погоня за славой увенчалась немного большим успехом, чем в прошлый раз. Все его племянники и племянницы мчались за ним до тех пор, пока он не споткнулся и не сдался численно превосходившему его противнику.

Она снова рассмеялась, когда, поднявшись с пыльной дороги, он поднял руки с видом победителя, несмотря на возмущенные крики детей, требовавших, чтобы он вернулся на заросший травой газон.

— Боже, он был бы прекрасным отцом! — воскликнула Глинис.

Однако радость ее тут же померкла. Ведь Каррику суждено умереть до конца года. Он никогда не будет играть в футбол с собственными детьми.

— Это несправедливо, — прошептала Глинис. — Каррик достоин лучшей участи. Я должна что-то предпринять. Предсказание Сердца Дракона ко мне не относится.

Глинис недоверчиво посмотрела на вошедшую женщину.

— Вы думаете, я надену все это на себя только для того, чтобы пойти посмотреть, в порядке ли моя лошадь?

Сараид кивнула.

— Ваша одежда никуда не годится. Она скрывает достоинства вашей фигуры.

— Моя одежда весьма удобна, практична и не весит целую тонну.

— Эта тоже не весит тонну. К тому же ваша одежда привлечет всеобщее внимание, если бродить по здешним местам в одежде, которая привлекает всеобщее внимание.

— О Боже! — воскликнула Глинис. — Это что, корсет?

— Да. Основная часть дамского туалета, без него нельзя застегнуть платье.

Глинис покачала головой.

— Почему? Разве нельзя сшить пошире? Или у вас не хватает ткани?

— У настоящей леди должна быть тонкая талия, — объяснила Сараид.

— И деформированные внутренние органы, — пари-овала Глинис. — Я не позволю вам втиснуть меня в это приспособление. Это настоящее орудие пытки, я пожалуюсь в организацию, защищающую права человека.

— Должна вам сказать, — продолжала Сараид, — что настоящая леди обычно воздерживается от обильного завтрака, такого, как вы проглотили несколько минут назад.

— И потом умирает от голода, — пробурчала Глинис. Сараид несколько мгновений смотрела на Глинис, потом сказала:

— Вероятно, Каррик был прав, когда предупредил меня, что после вашего выздоровления я увижу если не совсем сумасшедшую, то по крайней мере невыносимую особу.

Глинис выпрямилась в постели.

— Вы считаете меня невыносимой потому, что я придерживаюсь здравого смысла?

Вздохнув, Сараид села на край постели.

— Глинис, — мягко произнесла она, — вы пришли из совершенно другого мира, ваши взгляды и привычки очень отличаются от наших, я это прекрасно понимаю. Но вы должны адаптироваться к нашей жизни, даже если

ваше пребывание здесь будет кратковременным. Каррик вовлечен в опасную деятельность, противоречащую интересам короны, и мы делаем все возможное, чтобы не привлекать к себе внимания и не навредить ему.

Глинис нечего было возразить.

— Вы ведете нечестную игру, Сараид.

Сестра Каррика улыбнулась и похлопала Глинис по руке.

— Знаю, — согласилась она, — у меня есть муж и восемь человек детей. Поэтому я обязательно должна победить.

Глинис с любопытством рассматривала свою тень, проходя вдоль невысоких строений во дворе. Она не готова была вернуться в дом, где ей опять пришлось бы выслушивать нравоучения Сараид. Она слишком долго находилась взаперти из-за раны в плече и лихорадки, и ей необходимы были свежий воздух, открытое пространство и возможность почувствовать себя самой собой.

Глинис свернула на дорожку между двумя низкими строениями. Проходя мимо одного из них, она заглянула в открытую дверь и зашла внутрь, остановившись на пороге.

У большого стола стоял Каррик, засучив рукава рубашки. Он обрабатывал большой кусок дерева рубанком, из-под которого летели золотистые стружки. Он остановился, посмотрел на результат своей работы, улыбнулся и удовлетворенно кивнул.

Каррик в роли плотника. Почему-то ей показалось, что эта роль подходит ему гораздо больше, чем роль фермера или капитана корабля. Плотник, чертовски хороший наездник, человек вне закона.

Краем глаза он заметил, как колышутся небесно-голубые юбки, и, резко выпрямившись, отложил в сторону деревяшки. Если Глинис Малдун намеревалась поразить его, то ей это блестяще удалось. Каррик заметил мельчайшие детали ее туалета.

Она волновала его, когда была в одежде двадцатого века, теперь же, в пышном женственном наряде, буквально ошеломила его. Инстинкт подсказывал ему заключить ее в объятия, и пусть судьба решит, как далеко они зайдут.

— Малдун, как вы себя чувствуете? — спросил он, когда Глинис подошла к столу.

Приподняв бровь, она ответила:

— Прекрасно. Еще одно ехидное замечание, де Марсо, и вы пожалеете об этом.

Каррик покачал головой и поправил шпильку у нее в волосах.

— Помоги мне, Боже, — проговорил он. — Вы выглядите потрясающе.

— На Бога надейся, а сам не плошай.

Каррик усмехнулся и медленно убрал руку.

— Глинис, почему вы все время искушаете меня? Я ведь простой смертный, и мое терпение не беспредельно.

— Я и не собиралась вас искушать, — ответила она, — я просто вспомнила известную пословицу.

Он смотрел на ее красивую шею, борясь с желанием провести по ней пальцами.

— А что это вы делаете? — спросила Глинис.

Он вздрогнул и вернулся к реальности.

— Шкаф для Сараид. — Каррик снова взялся за рубанок. — Я начал делать его прошлой весной, когда приезжал к ним в гости, и вот сейчас решил закончить.

Глинис внимательно посмотрела на него.

— Хотите завершить все, что начали?

— Похоже на то, — ответил он, и кровь застыла у него в жилах.

— Каррик…