Бесстрашный горец

Хауэлл Ханна

– Нужно было дать мальчику имя, – заметил он и едва сдержал улыбку, заметив, насколько его слова поразили Хелену. – Почему ты этого не сделала?

Хелена пожала плечами:

– Не думала, что этот маленький ублюдок выживет. Но он оказался упрямым, черт подери. Я не смогла выкинуть его из своего живота, когда он в нем завелся, потом он об­рек меня на адовы муки, когда рождался. Однажды он сильно заболел, и я решила, что Господь приберет его, но сестра Хью, хромоножка Мэри, его выходила.

— Нас, Макфингелов, нелегко убить.

– Вот и хорошо. Я хочу, чтобы ты умирал долго-долго.

Странно

было слышать, что из такого соблазнительного ротика вылетают такие кровожадные слова. Эван по-преж­нему смотрел на нее и видел, насколько она хороша, одна­ко ее красота больше не трогала его. Теперь он понимал, что под привлекательной внешностью его бывшей любов­ницы скрывается черная душа. Такое впечатление, что Хе­лена насквозь прогнила, даже странно, что внешне она все еще красива.

Сейчас Эван уже знал, что такое истинная красота. Пус­кай лицо Фионы обезображено шрамами, фигура у нее не такая роскошная, как у Хелены, однако она гораздо краси­вее ее. Хелене никогда такой не стать, как ни старайся. В Фноне есть доброта, мягкость, щедрость души, которые в Хелене напрочь отсутствуют и которые она считает прояв­лением слабости и глупости. Эвану было неприятно осоз­навать, что он позволил страсти настолько ослепить себя, что ему и в голову не пришло задуматься над тем, что за человек Хелена.

– У меня есть к вам только один маленький вопрос. Ответьте на него, прежде чем начнете со мной расправлять­ся, – тихо проговорил он и замолчал.

– Какой? – поторопил его Хью.

– Признаюсь, меня снедает любопытство. Отчего вы с Хеленой испытываете ко мне такую ненависть? За исклю­чением того, что ты, Хыо, ошибочно считаешь, будто я ук­рал у тебя землю, которой владею, не могу припомнить, чем бы я мог вас обидеть.

– Скарглас должен был стать моим! – завопил Хью. – Твой сумасшедший отец втерся своему кузену в доверие и отнял его у меня. Это я должен был унаследовать Скарглас, а не ты. Я должен был стать его лэрдом, а не ты. Но с того момента, как родился ты, сын Фингела и дочери старого лэрда, мы лишились всех шансов получить эту землю. Ты приходишься внуком старому лэрду. И кем бы ни был твой отец, Фингел, в глазах короля, церкви и закона ты явля­ешься законным наследником.

– Но зачем тебе эти земли? У тебя же есть собственные.

– Жалкие каменистые пустоши да болота! Вот если бы к ним присоединить твои земли, я был бы очень могуще­ственным лэрдом. – Он взглянул в сторону замка. – Да и замок Скарглас лучше, чем мой. Он гораздо больше подходит такому человеку, как я. Если бы у меня был такой за­мок, я считался бы уважаемым, богатым человеком.

И все-таки Эвану казалось, что этого недостаточно, что­бы так сильно его ненавидеть. Похоже, Хью решил, что он, Эван, ограбил его, лишил прекрасного будущего. Но это прекрасное будущее существует лишь в его воображе­нии, по крайней мере частично. У Эвана было такое чув­ство, что Хью чего-то недоговаривает либо что-то выду­мывает. Наверное, в один далеко не прекрасный день он решил, что потеря Скаргласа стала главной причиной, по­чему в его жизни все пошло наперекосяк, а поскольку Эван считается наследником Скаргласа, он должен понести за это наказание. К тому же его, Хью, жена имела от Эвана ребенка, и это лишь усилило его ненависть и обострило жажду мести.

– А ты, Хелена? – спросил Эван.

– Ты убил моих родных, – ответила она. – Маму и сестру.

– Я их не убивал!

– Ну, не сам, это сделали люди из твоего

клана. Они зарубили их во время очередного набега. Отец обнаружил изуродованные тела и, не выдержав горя, повесился. Из-за Макфингелов я потеряла всех своих родных. – Она улыбнулась Хью. – Я была совершенно одна и не знала, что мне делать, до тех пор пока не повстречала Хью.

– Мои люди не убивают женщин.

– Вы, Макфингелы, совершили набег на земли Хью. Твоих людей видели рядом с моим домом. Ты просто ос­корбляешь меня своим нежеланием в этом признаваться. Кто еще мог это сделать?

«Твой отец», – подумал Эван, однако ничего не сказал, лишь молча взглянул на Хелену. Что-то подсказывало ему, что она и сама об этом догадывалась, но, вместо того чтобы взглянуть в лицо страшной правде, обвинила его клан и соответственно Эвана. Не повезло им, поскольку в тот чер­ный день они оказались поблизости.

«Все это было бы смешно, если бы не было так груст­но», – решил Эван. Он, не причинивший ни Хью, ни Хе­лене никакого зла, будет замучен до смерти за преступле­ния, которые никогда не совершал, которые возникли лишь в их изощренном воображении. Они сделали его козлом отпущения, объявив виновным во всех своих ошибках и разочарованиях. В течение долгих лет он пытался догово­риться с людьми, с которыми договориться невозможно, которые не слушают голоса рассудка.

– Ну, хватит болтать! – рявкнул Хью и подошел к Эвану с кинжалом в руке. – Пустая трата времени.

– Даже если ты меня убьешь, ты не получить Скарг-лас, – заметил Эван.

– Верно, но я хотя бы получу удовольствие.

– Ты позволил мне начать первой, – капризно протя­нула Хелена. – Потому-то я и захватила с собой хлыст. Если ты станешь тыкать в него ножом, он весь изойдет кро­вью и потеряет сознание, прежде чем я успею отплатить ему за то, что он меня трогал.

– Это ты меня трогала, – проговорил Эван. – Тебе показалось, что я не спешу выдавать свои секреты, и ты забралась ко мне в постель и попыталась соблазнить меня. Перестань притворяться, что ты невинная девушка, обес­чещенная грязным Макфингелом. Все было совсем на­оборот.

Лицо Хелены исказилось от ярости. Только что пре­лестное, оно стало неприятным и даже уродливым. С него словно спала маска, и теперь было отчетливо видно, ка­кая у этой красивой женщины гнусная душонка. Должно быть, он напрасно сказал Хелене эти слова, но ему надо­ело, что какая-то публичная девка обвиняет его в изнаси­ловании.

– Позволь мне заставить его заплатить за это, Хью, – прошипела Хелена. – Позволь исполосовать его до крови.

– Я остановлю тебя, если ты зайдешь слишком далеко, любовь моя, – проговорил Хью, отступая. – Я разрешаю тебе отомстить, но только не забывай про меня, мне тоже нужно с ним посчитаться. Поверните его, – приказал он своим людям.

«Ну вот и все», – подумал Эван, когда, несмотря на сопротивление, его повернули к Хелене спиной, чтобы она могла всласть поиздеваться над ним, орудуя хлыстом. Он молил Бога лишь о том, чтобы смог вынести пытку, не по­казав вида, как ему больно. Чем дольше он сможет ее выно­сить, тем больше шансов на то, что его спасут. Наверняка кто-то скоро заметит, что его слишком долго нет в замке и что он ушел из него один. Грегор знает, куда он отправил­ся, а Грей об этом, похоже, и не догадываются. В этот мо­мент хлыст Хелены опустился на его спину. Эван стиснул зубы, чтобы не закричать, и принялся молить Господа о том, чтобы его поскорее нашли.