Бесстрашный. Хочу тебя себе
Шрифт:
– Что он имел в виду? Какая история с Герберой?
Глеб смотрит на меня с подозрением.
– Рус… – мотает он головой.
– Не душни.
– А ты сам у неё спроси, – нахально бросает он, прищурившись.
– Глеб, бля, – наезжаю на него, и он качает головой. Понял что-то? Разглядел? Хуй знает.
Он уходит за Киром, а я так и стою с Гришаней, потирая заспанное лицо.
– Вытворяет молодёжь, – вздыхает он в ожидании решения.
– Не говори…Пиздец я заебался уже…Подчищать это всё…
– Тебя как из постели выдернули, – смотрит он исподлобья.
– Всю
– Ага, работал он…Ну-ну.
– Му-му, блядь, Гришаня! Му-му! Не трави душу нахер! – выпаливаю, окончательно его развеселив.
Когда возвращаются парни, мы вместе принимаем реальность. До конца и будь что будет. Выбора нет.
***
Гербере удаётся набрать только поздним вечером, и то я опасаюсь её разбудить.
– Привет, добралась до дома?
– Нет, меня перехватили те мужчины в лобби, предложили денег побольше, чем ты оставил, и я решила…Что мне не помешает… – хохочет она, пока я молчу. Очень смешно…В свете последних событий, так прям вообще.
– Я только освободился. Устал, Надя. Приму душ и лягу спать.
– М…Кир тоже поехал домой? Потому что мне звонила Соня…Потеряла его…
– Да, поехал домой. Всё нормально, – отвечаю, снимая с себя рубашку.
– Хорошо…Русланчик…
– М? – спрашиваю, завалившись на кровать. Впервые за долгое время мне не стрёмно лежать в собственной квартире…Это просто чудо какое-то. А ещё не стрёмно слышать своё имя в этой жутко бесящей интерпретации.
– Ты скучаешь по мне?
– Мы ведь разговариваем. Как можно скучать по кому-то, если слышишь его, – по факту конечно я всё понимаю. Нарочно отлыниваю от ответа. А она недовольно вздыхает.
– Хочу, чтобы между нами было больше, чем секс…Хочу большего, – фыркает она в ответ.
– Ты всегда хочешь большего. Я с самого начала знал, что ты не справишься…
– Зачем тогда согласился?
– Тебе откажи. Ты себя видела? Ты же как…Хищная пантера. Голову способна откусить, если захочешь, – смеюсь, но слышу в ответ только тишину. – Надя…Блин…Я пошутил просто.
– Я не обижалась, просто не знаю, как это комментировать.
– Я и сам не знаю, поверь, – отвечаю, проводя ладонью по простыне. Отчего-то вспоминаю тут именно её. Хотя у нас была здесь только одна ночь. – Твой день прошёл нормально? Больше не присылали анонимных фото? – издеваюсь, и она шелестит:
– Нет. Нормально…
– Знаешь, эти дни будут крайне напряженными. Некоторое время мы не сможем видеться, но я хочу, чтобы ты знала, что если что-то случится, любая мелочь, ты можешь звонить мне…Всегда можешь обратиться. Ладно?
– К чему это, Руслан? К тому что…Ты будешь моим старшим братом с привилегиями?
– Фу, – ржу, и она тоже.
– Русланчик…Ты даже представить не можешь, какие у меня планы на твой счёт, – вздыхает она, словно читает книгу.
– И представлять боюсь, Надежда. Проще сразу откинуться.
– Только попробуй. Я тебя из-под земли достану, глупенький…Нигде теперь от меня не спрячешься, – угрожающе говорит она, пока я закрываю глаза. Сил не остаётся. Даже на то, чтобы принимать угрозы и как-то парировать.
– Расскажи что-нибудь…Я сейчас вырублюсь… – мямлю себе под
– Ну, если ты готов слушать…Конечно…Помню, как впервые тебя увидела…Реально помню, пусть покажется странным. Мне было пять лет…У Кира был День Рождения, и ты тогда приехал к нам вместе с Глебом. Мне никогда не нравился Глеб, как парень. Ты не подумай. Да и ты в то время не нравился. Я же была крошкой, но…
Боже, как много она болтает…
– Ты тогда ни с того, ни с сего взял меня на руки. И обычно я бы раскричалась. Я же всегда кричала, если меня поднимали без спроса. А ты тогда поднял и покружил. Сказал, что я самая красивая девочка, которую ты когда-либо видел. А тебе было двенадцать! На минуточку, двенадцать! И ты уже тогда делал мне комплименты…А я запомнила…Так странно, да?
Я молчу, хоть и улыбаюсь, как придурок.
– Спишь…Ты спи-спи, Русланчик…Я ведь не просто так всё это говорю. Не просто так влюбилась в тебя. Не из-за того, что любят в тебе другие. Я даже думать об этом не хочу. Мне важен ты сам и то, что внутри тебя. Хотя и твои глаза определенно играют большую роль…Помню тогда первый наш поцелуй…Боже, ты и представить не можешь, что со мной было. И ты так хищно напал, что я растерялась…Не ожидала тебя там увидеть… И сама не поняла, как осмелилась позвать на танец…
Вообще не понимаю, о чём она сейчас вещает. Ведь мы впервые поцеловались в машине, но слушаю дальше.
– А вообще, если тебе интересно, я бы родила тебе пятерых детей…Или даже шестерых. Представляешь, какими бы они были красивыми? Какими бы были счастливыми…
Бля…Я о своих детях даже слышать не могу, не то что думать. Огненная вспышка внутри всё опаляет. Дышать становится тяжело…Как я его ждал, знает только Господь, и больше никто…
И не в силах это вытерпеть, я жму на крестик, сбрасывая чёртову трубку, пока грудную клетку зажимает в чугунные тиски…
Как же, сука, бесконечно больно.
И нихрена не проходит. Нихрена…
Глава 21.
(Надя)
Надеюсь, это не он сбросил трубку. Неприятный осадок не покидает весь последующий вечер. Надеюсь, он просто уснул и случайно отключился. Потому что иначе… Хотя на что я рассчитываю?
Не стоило так говорить. Он ведь потерял ребёнка. Я и представить не могу, какое это горе. Зря я так. Дурочка Надя…
Весь следующий день я жду его звонка, но в ответ лишь горькая тишина, а когда пишу ему, он коротко безэмоционально отвечает, словно мы реально друг другу просто знакомые. Как же я устала от этих странных перепадов. То он бросает всё и едет ко мне, словно сумасшедший, то ему вообще пофиг чем я занимаюсь.
Но не заставлять же его ревновать всё время, верно? Такие отношения долго не проживут…
Надежда Волкова: «Я скучаю по тебе. Когда мы увидимся?».
Руслан Адов: «Надь, я не могу сейчас сказать. У тебя всё ок?».
Надежда Волкова: «Ок».
На этом всё. Неприятно сосёт под ложечкой. Чувство, будто я выпрашиваю его внимание, мне тоже отвратительно, поэтому я всё чаще стараюсь отвлекаться на свои курсы. Хочу открыть салон красоты. Но сколько бы не выпрашивала у отца – бесполезно.