Бесстрашный
Шрифт:
— Он опаздывает. Флот должен был вернуться пять дней тому назад.
Баронесса Оделия говорила ровно и спокойно, но давление ощущалось почти физически. Аэлла понятия не имела, как у баронессы это получается, но сопротивляться этому давлению было очень трудно.
— Задержки в пути естественны. Он вернется, — она постаралась, чтобы ее голос звучал уверенно.
«Пусть только попробует не вернуться. Убью!»
— Ничуть в этом не сомневаюсь, — солгала баронесса Редор. — Но надеясь на лучшее, важно подготовиться к худшему.
Аэлла слегка поморщилась. Мысленно поражаясь,
Стоило флоту Марка отбыть, как Оделия тут же начала раздавать ей советы насчет срочных, необходимых вот прямо сейчас решений и назначений в администрации, Службы Безопасности и флоте. Надо признать, некоторые ее советы были весьма толковыми. Но такой агрессивный напор наводил Аэллу на справедливые мысли, что баронесса просто хочет подмять ее под себя. Чтобы она и шагу не могла сделать, не посоветовавшись со старшей и более опытной советницей.
Таким нехитрым образом советница станет главной, продолжая называться советницей. Это было так очевидно, что Аэлле стало немного обидно. Неужели Оделия считает ее недалекой дурочкой? Или все дело в ограниченном времени? Когда вернется Марк, Оделии вновь придется затаиться, вот она и решила поставить все на один «стремительный удар».
Главное, чтобы он вернулся!
Аэлла старалась не подавать виду, но с каждым днем ее тревога возрастала. Две недели — это идеальный срок, но практически невыполнимый. Как минимум, нужно прибавить пару дней, чтобы разобраться с захваченными трофеями. Шестнадцать дней — это больше похоже на правду. Проблема в том, что прошло уже двадцать дней!
«Где его носит?»
— Нам нужно решить… — Оделия не успела закончить. Не посылая предварительный запрос, и не дожидаясь разрешения, развернулся настенный голоэкран, что говорило о срочности вызова.
— Ваша Милость! — появившийся на голоэкране дежурный офицер вытянулся и залихватски отдал честь, что было совершенно лишним фанфаронством, ведь для этого ему пришлось выбраться из операторского ложемента. А это уже попахивало нарушением устава, пусть и незначительным. — «Октавиан Август» и флот герцогства вернулся в систему.
— Благодарю. — Подарив благосклонную улыбку, Аэлла свернула голоэкран и облегченно перевела дух.
Вернулся!
Эмоции переполняли. Ей хотелось совершенно по-детски прыгать от радости и кричать. Не будь рядом баронессы Оделии, она бы с радостью поддалась моменту, но приходилось держать лицо.
— Наконец-то, — проворчала баронесса Оделия. — Что ты на меня так смотришь, девочка? С этим мальчишкой ушла лучшая часть нашего флота. В том числе и вымпелы дома Редор. Мне не нравится Марк, — откровенно призналась она. — Но я не желаю ему зла. Его поражение — это наше поражение. А я не люблю проигрывать!
Короткий доклад Марк закончил отправив
— Может, ты все-таки с меня слезешь? — спросил он, недовольно покосившись на макушку коричневых волос с каштановым отливом, нагло оккупировавших его правое плечо.
Аэлла прилетела на «Октавиан Август» с какой-то поразительной скоростью, прежде чем лидер прорыва успел зависнуть рядом с орбитальной крепостью дома Орка. Ничего не говоря, она просто обняла его, а затем так же молча сидела у него на коленях, обняв одной рукой. Только, в отличие от Джи, предпочитала правое плечо левому.
— Ты не рад меня видеть?
— Рад, — неожиданно честно признал Марк, прислушиваясь к собственным ощущениям. Было что-то приятное в том, что его так ждут. Или все дело в трофеях? Но они еще не прибыли в систему. Значит… дело все же в нем? — Просто я уже двадцать часов на ногах и жутко устал.
Подняв голову, Аэлла посмотрела на него, отметила усталость, притаившуюся в уголках глаз, и нехотя поднялась. Первая радость прошла. И баронесса в душе девушки подавила восторженную девчонку, счастливую от возвращения близкого человека.
У нее было время понять, что настоящий Марк несколько отличается от того образа, что рисовало ей воображение. Проявления особых чувств от него ждать не стоило. В отношениях он всегда словно выполнял какой-то обязательный ритуал. Но и этого ей было достаточно.
«Если бы не та рыжая шлюха! — зло подумала Аэлла. — Пожалуй, она сразу запрыгнула к нему в койку! Вся каюта ей просто пропахла!».
— А где флаг-адмирал Хейс? — невинно уточнила она, вспомнив, что «Веселой Волчицы» среди вернувшихся кораблей нет. В то, что дочь пирата решила доставить ей удовольствие и сдохла, Аэлла не особо верила. Но кто запретит надеяться и мечтать?
Марк посмотрел на нее осуждающе, словно прочитав мысли, и тяжело вздохнул.
С этим глупым соперничеством стоило закончить, прежде чем оно перерастет в нечто большое. Например, во вражду. Нет ничего хуже внутренних склок, даже если они поначалу кажутся безопасными и невинными.
— Осталась сопровождать наши… — слово далось ему с трудом, — трофеи в Гемину.
Может Бог и завещал делиться. Но речь явно не шла о космической верфи. Не было тогда верфей. К тому же, Марк был атеистом.
— Почему именно в Гемину? — баронесса в душе Аэллы вновь взяла верх и возмутилась единоличному решению Марка распорядиться общим имуществом. — На орбите Иво верфь будет прекрасно смотреться.
— Да, — согласился Марк, с трудом подавив зевок. Усталость брала свое, а к стимуляторам и любой другой химии он относился насторожено. — Все враги ее тут же увидят. Гемину, в отличие от Игниса, можно полностью закрыть для посторонних. Тут дело даже не в прямом запрете и контроле единственного короткого маршрута к орбите Ремула. Игнис станет лицом герцогства, его главными торговыми воротами. Фаири к тебе уже подходил со своими планами свободного порта? А Гемина — это наш крепкий тыл.