Бесстыдница (Эксгибиционистка)

Саттон Генри

– Где это – у Элмера?

– В «Эль-Морокко».

– А, ясно. Я никогда там не бывала.

– Ты ровным счетом ничего не потеряла.

Они достигли здания, в котором размещалась контора Джаггерса. Джаггерс сошел с тротуара, остановил такси, посадил в него Мерри и пожелал ей приятно провести время.

– Спасибо, – фыркнула она.

Стрелка часов приближалась к десяти, когда позвонил консьерж и известил Мерри, что к ней приехал мистер Уотерс. Мерри сказала, что она его ждет. Сама же быстренько забежала в

ванную, посмотрелась в зеркало, убедилась, что все в порядке, и вернулась в гостиную. Не успела она присесть, как в дверь позвонили.

– Привет, – мрачно проскрипел Уотерс, когда Мерри открыла дверь.

– Привет, – ответила Мерри. – Заходите.

– Благодарю.

Уотерс вошел, повесил пальто на спинку стула и огляделся по сторонам. Потом подошел к книжному шкафу и принялся изучать корешки.

– Большинство моих книг находится на хранении, – объяснила Мерри.

– Естественно.

– Что вы хотите этим сказать?

– Ничего. Просто я не сомневаюсь, что именно там они и находятся.

– А я вот сомневаюсь, что вы не сомневаетесь. И вообще – как вы себя ведете? Не успев зайти в квартиру, сразу полезть к книжным полкам! Это все равно что прийти в незнакомый дом и начать рыться в аптечке.

– Да? Это вы так поступаете?

– Послушайте, мистер Уотерс, мне очень жаль, что вы пришли в таком дурном настроении. Но уж коль скоро нам с вами нужно разыгрывать из себя влюбленных, давайте хотя бы притворимся, что нам очень весело вдвоем.

– Вам тут и карты в руки. Вы ведь актриса.

– А вы очень ехидный человек.

– Да. Таким уж я уродился.

– Может быть, выпьете чего-нибудь? – Нам сегодня целый вечер пить.

– Да вы, я вижу – сама любезность.

– Ну, а теперь кто ехидничает? – спросил Уотерс. – Кстати говоря, я вполне любезен. Нам и в самом деле придется пить целый вечер, а выпивка, между прочим, бесплатная. Вы – совсем еще юная девушка, которая мечтает стать актрисой. Я не знаю, насколько щедр по отношению к вам ваш папочка. Если он вас не слишком балует, то я бы посоветовал вам не сорить деньгами.

– Извините, – сказала Мерри. – Беру свои слова назад.

– Вы бы сняли эти суперобложки – книги из-за них кажутся расфранченными, как павлины.

– Но ведь в них книги лучше сохраняются, – возразила Мерри.

– А что тут сохранять? Первые издания? Если вам так важно их уберечь, так они и так уже стоят за стеклом.

– Да, пожалуй, вы правы.

– Естественно, я прав. Ладно, надевайте пальто. И может, хватит уже влюбленным ссориться?

Уотерс помог Мерри облачиться в пальто и придержал перед ней дверь. Удивительно непредсказуемый человек, подумала она. Резковатый, даже порой грубый, но вместе с тем учтивый и обходительный.

Пока они спускались в лифте, Уотерс вытащил из кармана полученный от мистера Kappa лист бумаги, взглянул на него, потом со вздохом убрал обратно.

– Настолько тяжело? – сочувственно спросила Мерри.

– Могло быть и хуже.

Сначала они заехали в клуб «Сторк». Их провели в зал для важных персон,

и сам хозяин, Шерман Биллингслей, вышел поприветствовать их с флакончиком духов «Сортилеж» для Мерри и с бутылкой шампанского для них обоих. Несколько минут постоял и поболтал с Мерри и Уотерсом, а потом поспешил навстречу другой паре.

– Очень мило с его стороны, – сказала Мерри.

– Естественно. Позже заскочит Уинчелл и спросит у старины Шермана, были ли мы здесь. Это событие уже внесено в столбец хроники. Уинчелл просто лично удостоверится.

– Да, но французские духи…

– Шерман торгует ими. Он является дилером этой фирмы в Штатах. Все дело в рекламе. Вся карнавальная мишура будет при нас, только вот самого карнавала мы не увидим.

– А я никогда не бывала на карнавале. – Здорово!

Уотерс осушил бокал шампанского.

– А о чем ваша новая пьеса? – спросила Мерри.

– Какая пьеса?

– Мне казалось, что вы написали новую пьесу.

– Во-первых – не я, а во-вторых – не новую. Это – мольнаровская пьеса, а я ее только немножко переработал.

– Вот как?

– Выпейте еще вина, – предложил Уотерс. И многозначительно добавил: – Приятно иметь дело с ненавязчивой девушкой.

Они сидели, пили шампанское и слушали музыку. Но не разговаривали. Главное – сдержали обещание, данное Карру: появились вместе на людях. Наконец, Уотерс посмотрел на часы и провозгласил:

– Переходите на «Сент-Чарлз». Не проходите на «Идите». Не забирайте двести долларов.

– Это «Монополия». Я тоже в нее играла.

– Вы, я вижу, знаете толк в жизни.

– А почему же нет?

Уотерс оставил официанту чаевые и повел Мерри в «Метрополь», где они посидели и послушали Коузи Коула. Потом наведались в «Харвин», а напоследок заглянули в «Эль-Морокко». Их посадили на полосатый диванчик, и официант принес шампанское.

– Вы не проголодались? – осведомился Уотерс. – Может быть, заказать вам гамбургер или что-нибудь еще в этом роде?

– Только вместе с вами.

– Пожалуйста, – согласился Уотерс и заказал официанту два гамбургера. – Удивительное место. Разные столики по удобству различаются, как Сибирь и Майами. В этом зале всего восемь удобных столов. Четыре по ту сторону прохода и четыре здесь. А там, за танцлощадкой, сидят новички и пижоны, которые швыряются деньгами почем зря.

– А зачем они сюда приходят?

– Чтобы поглазеть на знаменитостей, детка. Больших и блестящих людей, имеющих все в обществе. Вроде нас с тобой.

Официант принес гамбургеры. У Мерри с утра маковой росинки во рту не было, так что она была очень признательна Уотерсу, который догадался предложить ей поесть. Едва она запустила зубы в сочную котлету, как в зале появились Билли Роуз и Дорис Лилли, которых усадили за один из столов для важных персон. Роуз заказал по чашечке кофе для себя и для Лилли. Уотерс рассказал Мерри, что Билли Роуз приходит сюда каждую ночь, часа в три, выпивает чашечку кофе, а потом уходит.

– Дурацкий образ жизни, не правда ли?