Бесстыжая
Шрифт:
А в общем, Рики был неплохим. Он умел меня рассмешить, и мы с ним отлично ладили. Но мне надоело одной нести бремя родительского честолюбия из-за того, что брат оказался таким непутевым. Он часто говорил: «Я тебе в подметки не гожусь, Мел. Ты всегда была умнее меня». За это он обычно получал от меня затрещину, потому что, во-первых, мне и без него хватало проблем с мамой и папой, а во-вторых, потому что я терпеть не могла, когда меня называли Мел.
Я уже говорила, что сдавала экзамены, «включив автопилот»? Ну так вот, мое подсознание, должно быть, знало значительно больше, чем я, потому что экзамены
— Моя дочь будет профессором? — заорал он. — Ишь, чего захотела! Лучше взгляни на это.
Он протянул ей бульварную газетенку, раскрытую на третьей странице. И там я увидела себя в крошечном бюстгальтере и панталончиках, с волосами, заплетенными в косички, и в школьной шляпке. Заголовок гласил: «Это Хани. Она настоящая милашка».
— Подумать только! — воскликнул Рики. — Неужели эта сексапильная малышка действительно ты, Мел?
Папа велел ему заткнуться, а потом напустился на меня. Тут принялись орать все, и началось настоящее столпотворение. Не буду подробно передавать все сказанное в тот день. Все это выглядело очень вульгарно, а вульгарность я терпеть не могла. В самом разгаре скандала зазвонил телефон. Папа взял трубку, это оказалась мисс Хэдуэй. Говорила в основном она. Мне почти ничего не было слышно, но я поняла, что она тоже видела третью страницу. Кажется, ее больше всего возмутило то, что на мне была школьная шляпка.
Пока они разговаривали, я стала рассматривать фотографии. И, как ни странно, почувствовала возбуждение. Это было не такое возбуждение, какое вызывал у меня Стив. Меня сейчас возбуждало скорее то, что я поняла, на что способна. На фотографии был совсем другой человек. Хани. У нее была невероятно сексапильная фигурка, манящие губы, а глаза так и звали в постель. И это была я.
Папа уже положил телефонную трубку и теперь говорил, не переводя дыхания. Он уже закончил первую часть своей обвинительной речи на тему «Чтобы кто-нибудь из моих детей…» и перешел к следующей части, восклицая: «Ты хоть понимаешь, что в городском совете все знают, что ты моя дочь?», когда раздался звонок у входной двери. Я открыла дверь. На пороге стоял Клайв.
— Из-за тебя я вляпалась в такую историю! — прошипела я, жестом показывая на кухню.
— Только не говори, что тебе не понравилось, как ты выглядишь на фотографии, Хани!
— Мне не понравилось, что ты не предупредил меня, — возмущенно сказала я.
— О'кей. Учту на будущее. Это я тебе обещаю.
— На будущее?
— Перед тобой открывается великолепное будущее. Если ты, конечно, захочешь.
— Хочу, — сразу сказала я. — Что я должна делать?
— Поехать со мной в Лондон. — Он схватил меня за руки.
Я не успела ответить, потому что в прихожей появились мои родители. Когда я им сказала, кто такой Клайв, отец хотел ударить его кулаком, но промахнулся, потому что Клайв успел ловко отскочить в сторону.
— Не убивайте меня, — усмехаясь, сказал он отцу. — Я тот человек, который
— Ты грязный мерзавец! — прорычал отец и снова замахнулся кулаком.
Клайв снова отскочил в сторону и взял меня за руку.
— Лучше нам уйти поскорее. Вдруг твоему старику на третий раз повезет?
— Ты никуда не поедешь! — заявил отец.
— Я еду в Лондон, папа. И стану фотомоделью.
— Ты вернешься в школу и будешь сдавать экзамены повышенной ступени.
— Папа, если бы я не была леди, то сказала бы, что ты можешь сделать с экзаменами повышенной ступени. И мисс Хэдуэй может сделать то же самое. Надеюсь, вы получите удовольствие, делая это вместе. А я уезжаю в Лондон.
— Сначала позавтракай! — крикнула мама.
— Она вернется в школу, — упрямо твердил папа.
— Сомневаюсь, что они ее примут после всего этого, — разумно заметила мама. — Черкни мне пару строчек, когда устроишься, дорогая.
— Хорошо, — пообещала я.
— Если уедешь, то можешь не возвращаться, — зловещим тоном пригрозил папа.
Я не могла сдержаться и фыркнула. Уж очень он был похож на персонажа из викторианской эпохи.
— Ладно, — согласилась я, — я не вернусь. А ты можешь сказать своим служащим из городского совета, что указал мне на дверь.
Поцеловав на прощание маму, я подмигнула Рики и последовала за Клайвом к его машине. Он церемонно усадил меня, и мы умчались. Моя жизнь в качестве Мелиссы закончилась. И началась моя жизнь в качестве Хани.
Глава 2
Клайв был чудовищем. Циничным, расчетливым, хладнокровным чудовищем, готовым на все, чтобы сделать снимок, который хотел. Но он был дьявольски обаятелен, и поэтому ему многое сходило с рук.
Но все это я узнала позднее. Когда мы вместе с ним мчались в Лондон, я чувствовала себя Золушкой, только что обнаружившей, что хрустальный башмачок пришелся ей по ноге.
Когда мы прибыли, было обеденное время, и Клайв повел меня в маленький итальянский ресторанчик, где потребовал столик у окна. «Чтобы получше разглядеть тебя», — объяснил он.
Он некоторое время изучающе разглядывал меня, потом сказал:
— Имя Хани очень подходит тебе. Ты чистый мед: медовые волосы, медовая кожа, — голос его потеплел, — и я уверен, что во всех остальных местах ты тоже как мед.
— Что ты имеешь в виду? — спросила я, хотя кое о чем догадывалась.
— Потом узнаешь, — пообещал он и улыбнулся.
Что-то в его улыбке вызвало у меня приятные предвкушения. Конечно, я никогда не смогла бы полюбить Клайва так, как любила Стива, но он был очень привлекателен. Он рассказал, что ему двадцать шесть лет и что он валлиец [2] . Наверное, этим объяснялось его обаяние. У него была бледная кожа, как у человека, который много времени проводит в помещении, и на ее фоне черные волосы и темно-синие глаза смотрелись потрясающе. И если прочие небритые мужчины выглядели просто неряшливо, то Клайву его щетина придавала вид сексапильного бандита.
2
Уроженец Уэльса.