Бестия. Том 2
Шрифт:
— Джино, плохие новости.
— Что такое?
— Лаки сбежала из пансиона.
— О Господи!
— Оставила две записки.
— Что в них?
— «Не беспокойтесь, мне нужно подумать»… Она направляется в Лос-Анджелес.
— Боже правый!
— Я попросил руководство школы не поднимать шум. Они согласились.
— Уже кое-что.
— Что я должен делать?
— Не представляю. Безмозглая девчонка! — Джино с минуту размышлял. — Ничего не предпринимай. Я сейчас же
— Я тоже считаю, что так лучше всего.
— Пока! — он дал отбой и глубоко вздохнул. Лаки. Чертова девка! Исполосовать бы ей задницу!
Пусть только явится!
Лаки, 1966
Два исключительно вежливых француза в безукоризненных смокингах и черных брюках тихо, однако твердо в чем-то убеждали растерявшегося Уорриса.
— Говорю вам, им больше двадцати одного года, — твердил он.
— Конечно, сэр. Но у нас свои правила. Как только дамы предъявят паспорта…
Лаки еле сдерживала смех. Вся эта сцена была необычайно комична. Две расфуфыренных девчонки, багроволицый от гнева Уоррис и несколько возбужденных зрителей…
— О Господи! — громко вздохнула Олимпия. — Это же просто смешно. Пошли отсюда.
— Нет! — упорствовал Уоррис. — Правила затем и существуют, чтобы их нарушали.
— Только не в этом казино, сэр, — невозмутимо парировал служащий.
— Сволочи! — упорствовал Уоррис. — Правила затем и существуют, чтобы их нарушали.
Француз сделал знак швейцару, и тот вместе с вышибалой крепко взяли Уорриса под руки. Это разъярило его, и он разразился гнусными ругательствами.
— Прекрати! — Лаки выразительно округлила глаза и повернулась к подруге. — С кем ты связалась!
Та высокомерно тряхнула длинными светлыми волосами.
В это время из подъехавшего белого «роллс-ройса» выскочила жгучая брюнетка в самом сексуальном, самом обтягивающем платье, какое Лаки доводилось видеть, и, оторвавшись от своего спутника, высокого седовласого мужчины, ринулась к ним.
— Уоррис! — вопила она, как безумная. — Ах ты, подлец! Мерзавец! Где тебя носило?
Уоррис мигом прекратил сопротивление, стряхнул с себя вышибал и поправил одежду.
— Пиппа, — засуетился он, — я как раз собирался тебе звонить.
— Конечно, — саркастически отозвалась она. — А президент обкакался на площади Вашингтона!
Олимпия поспешила на выручку любимому. Заслонила собой потрясенного Уорриса и тоном собственницы спросила:
— Кто эта женщина, дорогой?
Пиппа уничтожила ее взглядом.
— Вот не знала, что ты путаешься с несовершеннолетними. В чем дело? Все просто упадут, когда узнают, что ты — растлитель малолеток!
— Пиппа, — в голосе Уорриса
— О!
— Олимпия, радость моя, познакомься с моей коллегой, Пиппой Санчес.
«А я кто — свиная отбивная?» — подумала Лаки. Но вообще этот эпизод доставил ей огромное удовольствие. Полный кайф — видеть, как Уоррис барахтается в дерьме.
— Вот как? — обрадовался подошедший кавалер Пиппы. — Дорогая, так это твои друзья? Почему бы нам не пойти и не отметить радостную встречу?
Они пошли в «Старую голубятню» — большой, похожий на пещеру, ресторан на берегу, где всегда вживую играл джаз и хватало места для танцулек. Лаки пришла в восторг. Пора уже и ей повеселиться! Судя по здешним мальчикам, это должен быть ЕЕ вечер! Пока Олимпия с Уоррисом трахались до потери сознания, она даже не могла заниматься «почти». Пришло время наверстывать упущенное!
Пиппа с Уоррисом о чем-то деловито беседовали. Олимпия строила глазки боливийцу — приятелю Пиппы. Лаки прогулялась через запыленный зал до дамского туалета, а когда вышла, к ней тотчас прицепился симпатичный парень в тесных джинсах.
— Американка? — осклабился он.
Она усмехнулась в ответ и кивнула.
— Пошли, потанцуем? — он показал взглядом на площадку, где извивались парочки.
— С удовольствием!
Пиппу что-то беспокоило. Ведя серьезный разговор с Уоррисом о своем драгоценном сценарии, она то и дело хмурилась, словно в мозгу что-то сверлило.
— Дай только мне добраться до ее предка, — захлебывался Уоррис. — Представляешь, сколько у него денег?
— А кто другая девушка? — поинтересовалась Пиппа. — Брюнетка, подруга Олимпии?
— Не обращай внимания. Жуткая зануда.
— Кто она?
— А, просто шпана. Кажется, они вместе учились в школе. Или что-то в этом роде. А что?
Пиппа покачала головой.
— Сама не пойму. Вроде бы я ее где-то видела.
— А, все эти битники на одно лицо.
Пиппа нехотя кивнула.
— Когда ты думаешь встретиться с отцом Олимпии?
— Как можно скорее. В то же время нельзя слишком натягивать поводья.
Пиппа слушала и продолжала наблюдать за черноволосой девушкой на танцевальном пятачке. Чем она привлекла ее внимание?
— Ты трахаешься с Олимпией? — спросила она Уорриса. Ее собственные отношения с ним носили чисто деловой характер, если не считать одну пьяную ночь, когда они посчитали сделку состоявшейся. Траханье вышло ничего себе, а вот сделка не удалась. Оба сочли повторение нецелесообразным.