Бестия
Шрифт:
Он поедет к ней один. Он не хотел, чтобы при первой беседе с ним находился кто-то еще. Районный уполномоченный Гэрри Хинд, чувствовавший себя в родной стихии, вводил в свой компьютер массу информации, на основе которой, как он загадочно сообщил, он составит базу данных и перекинет ее на каждый компьютер в следственном центре, располагавшемся в конюшне. Некоторое время назад привезли сандвичи, купленные в супермаркете Черитона. Разрезая пакет ножом для бумаг и отмечая, что он все-таки пригодился, Уэксфорд подумал, какой долгий путь пришлось проделать человечеству, пока оно не изобрело пластиковые пакеты для сандвичей. Заслуживают
Он уже собирался уходить, когда пришла Бренда Гаррисон со списком пропавших драгоценностей Дэвины Флори. Быстро пробежав его глазами, Уэксфорд передал лист Хинду. Лакомый кусок для базы данных, будет ему что погонять «мышью» из компьютера в компьютер.
Выйдя из конюшни, Уэксфорд, к своему неудовольствию, увидел ожидающего его репортера из «Курьера». Он сидел на низкой каменной ограде, болтая ногами. Уэксфорд взял за правило разговаривать с прессой о делах только на специально организованных пресс-конференциях. Этот парень ошивается здесь, должно быть, не меньше часа, зная, что рано или поздно Уэксфорд все-таки выйдет.
— Нет-нет. Сегодня мне больше сказать нечего.
— Это несправедливо. Вы должны отдавать нам предпочтение. Оказывать поддержку местным властям.
— Это означает, что вы должны оказывать поддержку мне, — ответил довольный собой Уэксфорд, — а не ожидать, пока я представлю вам факты. Как вас зовут?
— Джейсон Шервин Корам Сибрайт.
— Длинновато, а? Я хочу сказать, для подписи.
— Я еще не решил, как подписывать материалы. В «Курьере» работаю только с прошлой недели. Дело в том, что у меня явное преимущество перед остальными. Понимаете, я знаю Дэйзи. Она учится в моей школе, вернее, в той, где я учился. Я очень хорошо ее знаю.
Все это он произнес уверенно-нахально, что не принято даже сегодня. Джейсон Сибрайт держался абсолютно раскованно.
— Если вы собираетесь навестить ее, не забудьте пригласить и меня, — сказал Уэксфорд. — Буду надеяться на эксклюзивное интервью.
— В таком случае, мистер Уэксфорд, можете оставить свои надежды.
Отделавшись от Сибрайта, Уэксфорд постоял еще минутку, наблюдая, как тот садится в свою машину. Доналдсон повез Уэксфорда по основной подъездной дороге, по которой они ехали вчера. Маленький «фиат» Сибрайта держался сзади. Спустя полкилометра, проезжая мимо участка, где было много поваленных деревьев, они увидели Гэббитаса, орудовавшего, как показалось Уэксфорду, какой-то пилой для разделывания бревен на доски. Ураган трехлетней давности нанес здесь большие разрушения. Уэксфорд заметил расчищенные участки с недавними насаждениями. Молодые, меньше метра, деревца, были привязаны к палкам и огорожены, чтобы их не обгладывали животные. Здесь тоже стояли навесы с досками дуба, платана и ясеня, которые были уложены в штабели и укрыты брезентом.
Они подъехали к воротам, и Доналдсон вышел, чтобы открыть их. На левой опоре лежали цветы. Уэксфорд опустил стекло, чтобы рассмотреть их получше. Это был не обычный букет из цветочного магазина, а корзинка с глубоким вырезом по одной стороне и искусно подобранными цветами. Золотистые фрезии, небесно-голубые колокольчики и нежные своей восковой белизной тропические цветы на вьющихся стеблях изысканно свисали над позолоченной кромкой корзины. К ручке прикреплена
— Что там написано?
Доналдсон, начав читать, запнулся, откашлялся и начал снова: «Что же, смерть, гордись — Ты овладела женщиной, которой Подобных нет» [2] .
Оставив ворота открытыми для Сибрайта, который, как заметил Уэксфорд, тоже вышел из машины, чтобы прочитать надпись на карточке, Доналдсон свернул на шоссе В-2428, ведущее в Кэмбери-Эшез и Стоуэртон. Через десять минут они были в городе.
Доктор Лей, молодая, лет двадцати пяти, женщина с усталым лицом, встретила Уэксфорда в коридоре.
2
В. Шекспир «Антоний и Клеопатра». Акт V. Пер. Мих. Донского.
— Понимаю, что вам необходимо поговорить с ней, но постарайтесь, чтобы сегодня это заняло не больше десяти минут. Если все будет хорошо, то вы сможете приехать завтра, но для начала не больше десяти минут. Этого достаточно, чтобы выяснить главное, не так ли?
— Как скажете, — ответил Уэксфорд.
— Она потеряла много крови, — сказала доктор, подтверждая сказанное Уэксфордом на пресс-конференции. — Пуля не повредила ключицу. Более того, она не задела легкое. Просто чудо. Дело не столько в ее физическом состоянии, сколько в том, что она очень страдает морально. Она очень, очень опечалена.
— Меня это не удивляет.
— Вы не могли бы зайти на минутку в офис?
Уэксфорд прошел за ней в маленькую комнатку с табличкой «Старшая медсестра» на двери. В пустой комнатке было накурено. Почему больничный персонал, который должен знать больше о вреде и опасности курения, курит намного больше, чем все остальные? Это была загадка, над которой он не раз ломал голову. Доктор Лей поцокала языком и открыла окно.
— Пуля была извлечена из верхней половины грудной клетки. Сквозному проникновению помешала лопатка. Вам нужна пуля?
— Конечно. В нее стреляли один раз?
— Только один раз. В верхнюю половину груди с левой стороны.
— Так. — Он завернул свинцовый цилиндрик в носовой платок и положил в карман. Сознание того, что пуля была в теле девушки, неожиданно вызвало у него легкий приступ тошноты.
— Вы можете пройти к ней. Она в боковой палате, там больше никого нет. Девушка очень страдает. Сейчас ей лучше быть одной.
Доктор Лей проводила его. Стены коридора, вдоль которого располагались одноместные палаты, были сделаны из матового стекла. У двери палаты с номером «2» сидела Энн Леннокс и читала книгу. При появлении Уэксфорда она вскочила.
— Я нужна вам, сэр?
— Нет, спасибо, Энн. Пожалуйста, сидите.
Из палаты вышла сестра, оставив дверь открытой. Доктор Лей сказала, что подождет его и еще раз повторила просьбу не оставаться дольше десяти минут. Уэксфорд прошел в палату и закрыл за собой дверь.
Глава 7
Она сидела на высокой белой кровати, обложенная множеством подушек. Левая рука покоилась на перевязи, а плечо плотно забинтовано. В палате было так тепло, что вместо больничного халата она набросила белую накидку, обнажавшую правое плечо и предплечье. В эту же руку была введена и капельница.