Бестия
Шрифт:
Промучавшись таким образом битый час, он отбросил книгу и поднялся наверх за творениями Дэвины Флори, покоящимися на тумбочке у постели. Отыскивая страницу, на которой остановился, попутно обнаружил, что вместо закладки использовал путеводитель по университетскому городку Хайтс, штат Невада, подаренный ему Шейлой, — тому самому, где в качестве университетской знаменитости, каковой, без сомнения, к этому моменту он уже стал, должен был работать Кейси.
Хорошо хоть она туда больше не собирается. Любовь — дело непростое. Он ее любит, а значит, должен желать ей того же, чего хочет она, — то есть быть с Кейси, следовать за ним на другой
Реклама оказалась более интересной. Компания по пошиву ковбойских сапог предлагала изготовить их «самых ярких цветов радуги, известных в этом мире и за его пределами». «Корам Кларк и компания» занимались оружейным делом в Рино, Карсон-Сити и Хайтсе. Уэксфорд не поверил своим глазам: он продавал оружие любых видов! Обрезы, короткостволки, личное огнестрельное оружие, духовые ружья, боеприпасы, патроны, порох. Целый спектр браунингов, винчестеров, люгеров, беретт, ремингтонов и спееров. Самые высокие цены платили за использованное оружие. Покупка, продажа, торговля, изготовление. В ряде американских штатов не нужна даже лицензия, оружие можно носить, возить в автомобиле, небрежно бросив на сиденье рядом с собой. Он вспомнил рассказ Бердена о студентах, которым для самозащиты свободно разрешили покупать оружие, когда в каких-то кампусах появился маньяк-убийца…
Рядом на странице рекламировалась лучшая на Западе и в мире воздушная кукуруза, следом — доказывались преимущества личных номерных знаков с флюоресцентными красками. Он сунул путеводитель куда-то в конец «Прекрасного, как дерево» и еще с полчаса почитал. Около десяти вечера он снова набрал номер Ишбел Максэмфайр.
В одиннадцатом часу он ей звонить уже не станет. Этого правила Уэксфорд держался крепко: после десяти вечера никому не звонить. Без двух минут десять раздался звонок в дверь. Правило никому не звонить по вечерам подразумевало, что лучше ни к кому и не приезжать. Но десяти еще не было.
Дора оказалась у двери быстрее, чем он успел ее остановить. Уэксфорд фыркнул: какая глупость женщине опрометью бросаться открывать дверь, тем более вечером. Да не в сексизме дело, а в благоразумии, пока еще не каждая может похвастать силой воли, пройти подготовку Карен и овладеть боевым искусством. Поднявшись, он подошел к двери гостиной. Голос был женский, очень тихий. Похоже, все в порядке. Опять кто-то из них что-то собирает.
Он снова взял в руки «Прекрасный, как дерево», открыв на том месте, где заложил закладку, и взгляд его снова уперся в рекламу оружейника. «Корам Кларк и компания»… Одно из тех имен, которое он слышал недавно, пусть совершенно в ином контексте. Кларк — фамилия распространенная. Но что за имя Корам? Он помнил, еще с далеких школьных лет, когда латынь входила в обязательные предметы, что coram означало «ввиду, по случаю, по причине»… Или нет, «в присутствии». И тут же вспомнил стишок, с помощью которого заучивали латинские предлоги аблятива:
A, ab, absque, coram, de,
Palam, clam, cum, ex и e,
Sine, tenus, pro и prae,
Добавьте super, subter, sub и in —
Когда о состоянии, а не действии говорим.
Забавно, что он еще помнит что-то после стольких-то лет… Дора вошла в комнату вместе с какой-то
Шейла.
Они смотрели друг на друга, потом он наконец сказал:
— Какое счастье просто видеть тебя.
Дочь бросилась к нему, обвила шею руками.
— Я осталась у Сильвии. Неправильно запомнила дату новоселья и приехала только вчера. Послушайте, мои родные, какой потрясающий дом! И что на них нашло, уехать из предместий! Мне нравится, но я бы, думаю, себя издергала и извелась.
Десять пятнадцать. Как раз в ее духе.
— С тобой все в порядке? — спросил он.
— Нет, не все. Я несчастна. Но буду в порядке.
Он видел краем глаза брошенную на софу корректуру Кейси. Имя и название, пусть и не столь заметные, как на обложке книги, но разобрать легко. «Плеть» Огастина Кейси, корректура, примерная цена 14,95 фунта стерлингов.
— Я наговорила тебе массу ужасного. Хочешь объясниться?
Легкая дрожь, которую Уэксфорду не удалось скрыть, заставила ее рассмеяться.
— Извини, па, за все, что я тебе наговорила.
— Я и сам хорош, сожалею.
— У тебя книга Гэса? — В ее глазах он прочел восхищение, ему ненавистное, рабскую зачарованную преданность. — Тебе нравится?
Какое сейчас это имеет значение? Этот человек ушел. Он солжет, чтобы быть великодушным.
— Да, неплохо. Очень неплохо.
— А я ни слова не поняла, — призналась Шейла.
Дора расхохоталась, не в силах сдержаться:
— Ради всего святого, давайте что-нибудь выпьем.
— Если она выпьет, ей придется ночевать здесь. — В Уэксфорде заговорил полицейский.
Шейла осталась к завтраку, затем уехала в Олд-Ректори. Утро затянулось: обычно он уезжал на службу значительно раньше, но сегодня ему хотелось до отъезда успеть переговорить с миссис Максэмфайр. Поговорить из дома, не из этих конюшен и даже не по собственному телефону с заднего сиденья машины.
Если десять вечера — нижняя граница приличий, допускающая деловые звонки, девять утра — верхняя. Он подождал, пока Шейла уедет, и набрал номер. Ответил молодой женский голос с сильным шотландским выговором. Ишбел Максэмфайр в саду, не может ли она перезвонить ему? Нет, этого Уэксфорду не нужно. Кто знает, может, миссис Максэмфайр из тех, кто с кровью отрывает от себя каждый пенни, набирая номер далекого телефона, кто вынужден считать деньги.
— Не могли бы вы поинтересоваться, когда у нее будет время побеседовать со мной?
Пока он ждал ответа, произошло нечто странное. Он вдруг совершенно точно вспомнил, кто этот человек, чье имя он увидел в рекламе оружейника из Невады. Кто такой этот Корам.
Глава 26
Начать он смог лишь после обеда, а потому сам план занял почти целый день. Весь день и половину вечера: когда в Кингсмаркхэме полночь, на Дальнем Западе, в Америке, только четыре часа дня.
На следующий день, после четырех часов сна урывками и массы трансатлантических телефонных звонков, грозящих вызвать у Фриборна апоплексический удар, он мчался по шоссе Б-2428 к главным воротам Тэнкред-хауса. Ночь выдалась зябкая, серебрился иней, легкий ночной морозец точеным резцом высек робкие контуры молодой листвы, окутал светящимся сиянием голые пока ветви других деревьев. Но к этому часу мороз уже спал, отступил под мощными лучами весеннего солнца, высокого и яркого в ясном голубом небе. Почти как в Неваде.