Бестолочь

Гранжи Женя

Уведут к себе

в норы тёмные.

Не брани меня,

моя матушка.

Не бросай, отец,

камни острые.

Не любовью жив,

и не верою,

Но надеждою

на прощение.

И не спится мне,

не тревожится.

Не смеётся мне

и не плачется.

Не грозится мне,

не прощается.

Не хвалиться мне,

и

не каяться.

январь 2006

Фотография

В лице твоём, достойном умиленья,

Я больше ничего не нахожу.

И, разве что, с великим сожаленьем

Покину я твой плотский абажур.

И, может быть, для памятных коллекций

Я сердце твоё высушу. И впредь

Ты станешь бережливее, и сердцу

Позволишь безмятежно умереть.

И больше к вечно жаждущему лону

Не станешь ты распахивать врата,

И в лоно к себе, с криками и стоном

Запустишь стерегущего крота.

Засасывает всех в тебя мгновенно!

Кто не был там – воистину блажен.

Хотя, снаружи, если откровенно –

Сокровищница Карла Фаберже.

Не стану выражаться непристойно.

Когда тебе придётся прогореть,

Попробуй, свои дни дожив достойно,

Не менее достойно умереть.

1.11.2004.

Об этом

Из мыслей и крика сплетается это.

Об этом дымится моя сигарета.

Про это я мыслю, об этом кричу я.

На это надеюсь, лишь это почуяв.

От этого можно скрываться, но тщетно.

Ломаться для этого можно бессчетно.

Об этом я помню, живя под прицелом.

Довериться этому можно всецело.

В ком это всегда пребывает – с тем сила.

Об этом первейшая мудрость гласила.

На это не действует сила запрета.

Живет мое сердце надеждой на это.

Однажды придя, это долго уходит.

И многие в похоти это находят,

Но как было сказано всяким убожествам:

Подделок под это – великое множество.

11.09.2006.

Дом

В

прохладной комнате,

в тумане смертельного навара,

В душистом аромате

тающей горки

Висел, смеясь и покачиваясь,

в петле Че Гевара,

А рядом испускал

зловоние Горький.

Слова, разбросанные

серпантином мотивировки,

Струились в неуверенной

пошлой ломке

И вниз опускались со звоном

упавшей монтировки,

Выбивая наивных ушей

колонки.

Стоя на старой лестнице,

на ступени самой низшей,

Я увидел у стены

белую лавку.

И на ней, блаженно улыбаясь,

мёртвый лежал Ницше,

А рядышком с Ницше

пристроился Кафка.

Скажи-ка, не лучше ли жизни

в сто крат

Нам её долгие

отголоски?..

…Смотри, ещё двое –

убитый Сократ

И продырявленный

Маяковский…

22.12.2001.

Память

Дайте закурить

и налейте,

К сердцу прижмите,

а не к ногтю –

И я вам сыграю

на флейте

Водосточных труб

ноктюрн.

Хоть уже

смертельно зачах –

Всё ж иду за вами,

MeineLiebe.

Кровоточат ноги

в кирзачах.

А вы, MonAmour,

так смогли бы?

Вы не бес,

Но тоже

Сошли с небес,

Похоже.

Я вашего

не получал письма

В котором любовь ваша

яхтою о скалы

Бьётся. Но ваши

обнажились весьма

Недружелюбные

клыкастые оскалы.

Мы, фаршированные мясом

телята,

И не знали как

поганым дымом курится,

Проскальзывая и не тая,