Бестужев. Служба Государевой Безопасности
Шрифт:
— Паш, ты чё, охренел совсем? — прохрипел он. — Чем же я тебе так насолил?
— Я жизнь тебе спасаю, дурень! — нервно хохотнул я, хотя самому было совсем не смешно.
Отнял у Кати ювелирной работы трубку, бывшую недавно ручкой, ввел в рану и убрал нож. Антоха опять застонал, но дыхание стало ещё немного глубже. Лицо утратило синюшный оттенок и щеки немного порозовели.
— Кто-то ещё по прежнему думает, что я хотел его убить?
— Уже нет, — пробормотал Андрей. — Но совсем недавно думал. Охренеть не встать!
— Мастерите пока волокуши, а я пойду закрою врата.
—
Да твою же мать, здесь это как-то по-другому называли, но у меня полностью вылетело из головы. Я объяснил на пальцах, что от них требуется. Когда увидел на их лицах понимание, встал, взял на всякий случай огнемёт и пошел к черному порталу.
Ну конечно же из него за это время ещё успело понавылезать всякого дерьма. Трех горилл, которые были крупнее предыдущих, я поджог «Шаманом», капсулы в магазине закончились, перезаряжать некогда. Я бросил ставший бесполезным ствол на землю и снова взялся за шашки. Накопившаяся за последние несколько минут ярость пошла впрок, с десяток здоровенных монстров я умертвил за пару минут. Голову вылезающего из-под черной завесы следующего пробил острием насквозь и резко выдернул клинок. Тело сползло обратно и растворилось в черной луже. Активированный уничтожитель упал на матовую поверхность пятью секундами позже.
Когда бежал обратно к друзьям, за спиной раздался уже знакомый «фыр-фыр», оглядываться не стал. Антон выглядел хреновато, но терпимо, намного лучше, чем до моего вмешательства. Ну хоть где-то мои навыки пригодились во благо. Носилки сплели знатные, следующим этапом будет паланкин им заказать, справятся. Мы аккуратно уложили Антона на носилки с приподнятым головным концом и понесли к машине.
Вот тут появилась новая проблема. Воткнуть носилки в машину никак не получалось. Посадить на заднее сиденье? И почему я не догадался купить универсал? Сейчас с этим точно вопросов бы не возникло. Снова кантовать стонущего Антона и укладывать в машину? Тоже вариант, но не хотелось бы. Тогда как?
— Слушай, Паш, я тут покопалась в сети и нашла именитого лекаря на пенсии, — сообщила Кэт. — Он сейчас живет в Иславском, недалеко отсюда, за Рублево-успенским шоссе. Может туда его донесем?
— А это вариант, — ответил я и посмотрел на крышу «Долгорукого».
— Ты что задумал? — спросил Андрей, но по его взгяду я понял, что он уже догадался. — Может тогда постелить что-нибудь, чтобы не поцарапать?
— Царапины на крыше только добавят шарма моей карете, — усмехнулся я. — Но лучше всё-таки постелить.
В багажнике в дальнем углу был сверток со спальным мешком, я положил его туда на всякий случай. Расстегнув молнию, я накрыл им крышу машины и мы осторожно водрузили туда носилки с раненым другом. За руль я отправил Андрея, а сам шел рядом и придерживал носилки, чтобы они не соскочили на очередном ухабе. До шоссе доковыляли за пятнадцать минут. Что дальше? Надо перебежать через дорогу с носилками в руках. Час пик уже совсем близко, надо действовать незамедлительно. А ещё желательно не привлекать внимания.
Машину я оставил в лесу, немного съехав с щебеночной дороги в сторону, чтобы не мешать желающим
Подмосковное село было очень похоже на те, что я видел в нашем мире. Большая часть домов выкуплена относительно зажиточными москвичами, которые сносили ветхие постройки и возводили каменные дома. На графские поместья это конечно не было похоже, но и от крестьянских изб они ушли очень далеко. Всего шесть вечера, солнце достаточно высоко над горизонтом, а на улице уже никого. На железной калитке в одной из каменных оград выше человеческого роста мы увидели нужный нам номер дома.
Мы осторожно поставили носилки на мощенный гранитом подъезд к воротам. Кэт нажала на кнопку звонка. Прошло больше минуты, но нам так никто и не открыл. Я покрутил ручку калитки и подергал, закрыто изнутри на засов. Значит хозяева точно дома. Кэт позвонила ещё раз. Когда мы уже отчаялись, со стороны двора послышались шаркающие шаги. Кто-то остановился по ту сторону калитки, но не торопился открывать, затих.
— Юрий Алексеевич, нам очень нужна ваша помощь, — самым страдальческим голосом проблеяла Кэт. — Откройте пожалуйста, наш друг ранен!
— И че вы ко мне пришли, — раздался недовольный голос мужчины солидного возраста. — С чего решили, что я могу вам помочь?
— Вы же известный целитель, Юрий Алексеевич Войно-Ясенецкий, правильно?
— Да, — удивленно и немного задумчиво ответил старик. — Но я уже давно не практикую, здоровье не позволяет. В Одинцово езжайте, там есть к кому обратиться, не так уж далеко.
— Доктор, наш друг не дотянет, — вступил я в беседу. — У него клапанный пневмоторакс, я его раздренировал, но срочно нужна помощь такого искусного целителя, как Вы.
— А почему же вы не смогли помочь, коллега? — в голосе старика уже больше было заинтересованности, чем сомнений.
— К сожалению мне доступны только физические манипуляции, — скорбно вздохнул я. — Даром целительства природа не наградила, как бы я ни старался.
За калиткой послышались приближающиеся шаги, лязгнул засов и створка отворилась. Перед нами стоял достаточно пожилой мужчина, но с военной выправкой и одетый в недешевую тройку. На переносице старомодное золотое пенсне, из нагрудного кармана жилета выглядывал золотой хронометр ювелирной работы. Ухоженная седая бородка и усы подчеркивали его интеллигентный образ. Он критично осмотрел нас, потом глянул на лежащего на носилках Антона.
— Заносите, — коротко бросил он и пошел в сторону крыльца дома.
Мы посеменили следом. Из просторной гостиной мы по относительно узкому коридору, стараясь не зацепить висящие на стенах картины, проследовали за ним. Коридор привел в рабочий кабинет. Стены украшали полки с фолиантами, портреты целителей старых времён и регалиями нашего спасителя. У дальней стены стоял рабочий стол, обтянутый по старинке зеленым сукном. В центре был большой стол, немного напоминавший операционный. Над ним свисало целых три лампы, как над бильярдным столом.