Бесы Черного Городища
Шрифт:
— Весьма интересно! — сухо заметил Алексей. — Но ты не о деле говоришь! Думай, как выбираться будем!
— Надо телегу и коляску подальше в сторону отогнать, чтобы не мешали, а лошадей распрячь, пусть оттянут дерево с дороги! — предложил Силантий. — Дело, конечно, долгое, но все же меньше мороки, чем через Сазониху добираться.
— Да, наверно, это лучший вариант, — согласился Алексей и посмотрел на небо. — Часа за два управимся?
— Как дело пойдет, может, и раньше получится, — отозвался Илья. И тоже взглянул на затянутое серой пеленой небо. — Не бойтесь, вашскобродие, не успеем
Алексей не ответил и вновь посмотрел на конвоируемых.
Гришка и Капитолина продолжали спать. Здесь они были в более выгодном положении. Сено на дне телеги покрывало ватное одеяло бабки Павлины, поверх себя задержанные накинули кошму, которая не промокает даже в проливной дождь.
А если и промокнет, согревает не меньше, чем сухая. Суконная тужурка Алексея набухла от влаги, и ему было зябко и неуютно. А ведь он не хотел ее брать и так бы уехал в одном парусиновом костюмчике, если бы не Иван, который забросил тужурку в коляску в самый последний момент. Алексей позволил себе забыть, что тайга шутить не любить, и едва не поплатился за это.
— Вы бы, барин, шли бы себе в коляску да поспали, — подал голос Силантий, — мы вдвоем с конями управимся.
А втроем толкотни много, а толку никакого.
— Хорошо, — вяло согласился Алексей и поплелся к экипажу. — Не буду вам мешать.
Ступив ногой на приступку, он огляделся по сторонам.
Природа продолжала досыпать положенное время. Не пели зяблики и дрозды, не трещали сороки и кедровки, поникли подмокшие травы и кусты, повесили головки цветы… Вокруг было очень тихо, безветренно и спокойно, и Алексей вдруг почувствовал, что в следующее мгновение умрет, если не закроет глаза и не отключится от всего происходящего хотя бы на полчаса.
С трудом он пристроился на жестком сиденье. Подогнул колени, под голову подложил портфель, тоже холодный и влажный. Но Алексей даже не заметил, как тот согрелся под его щекой. Он спал сном человека, который исправно несет свою службу и честно исполняет приказы. Он сделал все, что мог, и даже чуть больше. И небольшая заминка в пути роли уже не играла. Если б только он мог предвидеть, насколько сейчас ошибается…
Старший агент сыскной полиции Алексей Поляков спал все время, пока возчики распрягали лошадей. Он не слышал, как они ругались, когда лошади не слушались их и никак не могли сдвинуть сосну с места. Разлапистые ветки кроны цеплялись за мельчайшие неровности и камни на дороге. Корень же, вывернув гигантский пласт земли, лежал на склоне и вовсе был неподъемен. Мужики подступались к упавшему дереву и так, и этак, но все их попытки оказывались неудачными. Но такова русская натура: долго собираемся, а если уж беремся, то не отступим до конца.
Совместными усилиями людей, лошадей и отборного мата дерево сумели слегка развернуть вдоль дороги. Проезд получился узкий, но достаточный, чтобы проехать коляске, запряженной парой лошадей.
Довольные собой мужики присели на побежденный ствол и засмолили цигарки. Пару минут они молча курили, наслаждаясь успехом.
Наконец Силантий затушил окурок о каблук стоптанного сапога и сказал:
— Пора барина будить.
— Да
А он за ночь умаялся, пока этих мазуриков допрашивал. — Илья кивнул на телегу. Гришка продолжал спать как ни в чем не бывало. А Капитолина проснулась и даже поднялась без посторонней помощи. Оглядевшись по сторонам, она остановила взгляд на поваленном дереве, затем широко зевнула, прикрывая рот ладонью. Вынув из волос гребень, принялась их расчесывать и заплетать в косу.
— Чай, злыдни какие? Убивцы или разбойники? — спросил Силантий с опаской. — Я давеча мужика разглядел! Богом убитый, кажись? Дурак?
— Дурнее не бывает! — усмехнулся Илья. — Но он безвредный, а девка и вправду злыдня! Брюхатая, вот-вот родит, но ядовитая, страсть прямо. Точно шершень, как ужалит, так вусмерть.
Силантий открыл рот, но не успел ничего ни спросить, ни добавить. Послышался громкий треск и грохот осыпающихся камней. Кто-то большой и сильный ломился сквозь кусты.
Оба возницы вскочили на ноги, лошади испуганно заржали и рванули поводья, на которых их удерживали мужики.
— А чтоб тебя! — выругался, едва устояв на ногах, Илья и замахнулся на коней плетью. Силантий же упал на колени и проехался брюхом по дороге. Затем вскочил и оттянул первую попавшуюся лошадь кнутом по крупу, чем внес еще большую сумятицу.
Лошади продолжали рваться, ржать, глаза их налились кровью. Мужики пытались удержать их за поводья и отчаянно Ругались. В этот момент на отвале показался медведь. Не взрослый, вероятно, прошлогоднего помета. Но лошадям хватило одного медвежьего запаха. Они сбились в кучу и, взбрыкивая и лягаясь, отчаянно ржали и храпели от страха. Однако косолапый и сам испугался. Отчаянно рявкнув, он кубарем свалился с камней и, мелькая пятками, помчался вдоль дороги, пока не миновал утес и не скрылся в узкой расщелине, густо заросшей ольхой.
— Ату его! Ату! — кричали и свистели, засунув пальцы в рот, Илья и Силантий.
Алексей выглянул из коляски и с удивлением уставился на мужиков.
— Что за шум? С ума, что ли, сошли?
— Так медведь, вашскобродие! — повернул к нему довольное лицо Илья. — Прямо на дорогу выскочил. А нас как увидел, так рявкнул, так рявкнул! А потом как даст стрекача!
Только его и видели. — Он перевел взгляд на телегу, побледнел и произнес упавшим голосом:
— Глянь! А Капка где?
Куда подевалась?
Алексей, не помня себя, выскочил из коляски и выругался не менее щедро, чем оба возницы до этого. Телега была пуста.
Кошма валялась на земле, а дурачок и Капитолина сгинули, словно их корова языком слизнула. Алексей едва сдержался, чтобы не схватиться за голову. Как такое могло случиться?
Почему прошляпили? Не проследили? Но он сам хорош! Не подумал, не предусмотрел! Заснул, как щенок под мамкиным брюхом…
— Искать! — приказал он коротко и достал револьвер.
Конечно, сама по себе баба на сносях вряд ли сумеет уйти далеко. Но малахольной Капитолине и не такое может в голову взбрести: попрется в самую дурнину, в болота да в бурелом.