Бесы. Приключения русской литературы и людей, которые ее читают
Шрифт:
– Редактура, – не задумываясь ответил Фрейдин. – В Институте Гувера редактируют все наши тексты. Вы не поверите, как они правят. – И рассказал историю о редакторе, который перевел весь набранный курсивом идиш, и у него
Переводчика эта история отнюдь не позабавила.
– То есть вы хотите сказать, что гуверовские редакторы изменили мой перевод?
– Я хочу сказать, что эти тексты прошли через много разных рук.
– Но что я – как переводчик – должен думать? Моя книга выставлена рядом с текстом, который я не писал. Может, мне обратиться в суд?
– Майкл, – сказал Фрейдин после паузы, – нам всем нравится ваш перевод, и мы вам за него благодарны. Я хочу, чтобы мы были друзьями. Давайте не будем про суд. Это не имеет никакого смысла. Вход на выставку бесплатный.
– Дело не в этом. Дело в том, что на витрине я вижу свою книгу, а рядом с ней – цитата с ошибками. И вы мне
– Майкл. Я хочу, чтобы мы были друзьями. Давайте начистоту. Есть ли на выставке ошибки? Да! Ошибки есть везде. Даже в Полном собрании, если уж на то пошло.
У переводчика была превосходная осанка, но тут он сделался еще прямее.
– Какие ошибки? Вы имеете в виду в примечаниях? Но для мягкой обложки там все исправили.
– Нет, я говорю не о примечаниях.
– Тогда, откровенно сказать, я не понимаю, что именно вы имеете в виду.
– Майкл, я хочу, чтобы мы были друзьями. Полное собрание просто великолепно. Нам всем оно очень нравится. Но при переводе Бабеля – при переводе кого угодно – ошибки неизбежны. Я нашел ошибки. Элиф нашла ошибки. – Переводчик коротко глянул из-под припухших век в мою сторону. – Но я хочу, чтобы мы были друзьями.
– Вот видишь, с чем мне приходится иметь дело? – вопрошал Фрейдин. Мы стояли у конференц-зала после ужина. Китайцы готовились к презентации. Неподалеку курил младший преподаватель символизма.
Конец ознакомительного фрагмента.