Бета-тестеры
Шрифт:
Подушечка пальца сама собой проходит по трем глубоким царапинам. Три тестерши-эльфийки. Три девчонки, которым не суждено вернуться домой. Как их звали? Каланиэль, Сатлуана, Гирзатонэль и Талабриэль. Кого из них "доставил" это Джон? А на кого попал Тархун? Впрочем, это не так уж и важно - Гисталиция ещё на свободе и сдаваться так просто не намерена.
– Нет, круто ты с ними расправился. Не буду я стрелять себе в рот, не для этого он мне нужен. Держи!
– Мария протягивает заряженный пистолет Евгению. Пустой магазин бросает в перчаточный ящик.
Евгений не глядя,
– Пореже открывай свой рот и тогда проживешь подольше, - бросает Евгений и снова сливается с машиной.
Они ещё пять минут колесят по закоулкам села, но второй "Хонды" нигде не видно. Неужели оторвались?
– Вряд ли. Скорее всего, сидят где-нибудь в засаде и ждут, пока мы сами вылезем, - говорит Евгений.
Мария с удивлением смотрит на него - неужели он умеет читать мысли? Неужели "LiL" может наделять и такими качествами? На каменном лице Евгения появилось нечто вроде улыбки. Он продолжал удивлять её всё больше.
– Не смотри так, у тебя все мысли на лбу написаны. Красным маркером.
– Да пошел ты, - бурчит Мария и обиженно отворачивается от этого бездушного сухаря.
– Я лучше поеду и это... Когда увидишь вторую "Хонду", то лучше залезь под сиденье и прикройся ковриком. Они уже поняли, что ты катишь не одна.
– Кто - они?
– Те, к кому ты так сильно стремишься попасть.
– А раньше они думали, что я одна?
– Да, только твой датчик засекли.
– Какой датчик? Ты о чем?
– У тебя в голове есть датчик. Небольшая микросхема, которая включается, когда ты находишься вне Погружения. Пока ты в своем эльфийском царстве - ты для них безопасна.
– А у тебя? У тебя тоже должен быть датчик. Ты тоже тестер, как и я.
Евгений молчит, будто думает - открывать страшную тайну этой несносной девчонке, или пусть и дальше думает, что он такой же, как она? Но вроде бы прошла боевое крещение, да и не из тех она, кто визжит при виде крови
– У меня был знакомый хирург, вот он и вырезал. Подручными средствами, - при этих словах Евгений отворачивается к окну и раздвигает волосы чуть дальше макушки. За волосами скрывался безобразный шрам, похожий на кратер потухшего вулкана.
– А мне...?
– Что тебе?
– А мне он может вырезать?- спрашивает Мария у хмурого мужчины.
– Нет.
– Но почему? Тебе же он вырезал. Или он много просит?
– Вырезать-то он вырезал, но я из наркоза вынырнул в Погружение... А он стоял рядом со скальпелем...
– Ты убил его?
– ахает девушка.
Мужчина молчит. Под тонкой кожей гуляют желваки, взгляд устремлен ровно вперед. Наконец он отвечает:
– Есть ещё его брат, к нему-то мы и заскочим. Он тоже может помочь. А сейчас - следи за дорогой. Нам ещё на заправку нужно заехать.
Мария подтягивает ноги к груди и хмыкает. Не больно-то и хотелось. Она его разговорить пытается, а он... Чурбан бесчуственный. Полотно дороги напоминает старую тряпку - вся в морщинах и то тут, то там попадаются выбоины. Да уж, это не федеральная трасса, это дорога по имени "ничья".
27
–
– спрашивает Мария, чтобы нарушить тягостное молчание.
Мотор рычит с перебоями, словно раздумывает - взорваться сейчас, или подарить этим жалким людишкам ещё несколько часов жизни. Пыльная зелень по краям дороги тянет ветви навстречу солнцу, радуется каждому лучику. В темноте бурелома мелькнул и пропал рыжий всполох - дерзкая лисица вышла на охоту.
Светло-голубые глаза Евгения всё также внимательно смотрят на серую полосу дороги. Руки сжимают руль так крепко, что костяшки пальцев белеют и каждая морщинка прорезается алой ниткой. Наконец, он понимает, что эта болтушка не отстанет и говорит в пустоту:
– Был инженером-механиком на молочном заводе. Поломки исправлял, настраивал и переделывал. Утром на работу, вечером домой. Рубились с сыном в стрелялки, по выходным отправлялись куда-нибудь за город. Обычная работа, рутинные дни. Жена ушла от нас, когда Кирюхе было два года, не захотела брать обузу. Вот и жили два бобыля на одной жилплощади, пока Светку не встретил.
– Новая жена?
– Гражданская. Я больше не хотел окольцовываться, а ей этого и не нужно было. Кирюха её тетей Светой звал, она его тоже сыном не называла. Но с появлением женщины в доме, возникли дополнительные расходы. Да я ещё и машину надумал новую брать, вот и подвернулась эта фирма...
– Понятно, бабла решил срубить по-легкому. И чё дальше?
– А ниче. Нас было около сорока отобранных из тысячи конкурсантов. Усатый хмырь прочитал лекцию о том, что мы избранные и что у нас есть огромный потенциал для участия в эксперименте... Потом укол, шлем, перчатки и первое Погружение. Что у них пошло не так? Почему мы не можем вернуться к нормальной жизни? Я думал, что вырву чип и всё... Наивный. А ты?
– А я мечтала об эльфийских садах и эпопее с кольцом. Чтобы увидеть орков, троллей, чтобы покурить с хоббитом душистого табака и посоревноваться с эльфом в стрельбе из лука. Чтобы посмотреть на магов и энтов.
– Посмотрела?
– Ага, вот до сих пор насмотрелась, - Мария проводит рукой по горлу.
– Если бы знала, что так будет, то хрен бы туда пошла.
– Да уж, как говорил мой знакомый наркоман: "знал бы где попасть придется, соломку бы раскидал". А сейчас ты хочешь к ним снова. Зачем?
– Устала погружаться. Я уже пыталась себе вены вскрыть, видишь?
– Мария показывает шрамы на руке.
– Но эльфийская сущность приходит в последний момент и вытаскивает меня. Под машину кидалась, тоже Гисталиция вытолкнула. Она не дает мне умереть, но и жить не дает. Скажи, а зачем я нужна руководству "LiL"?
– Вон заправка краснеет, там по любому должен быть банкомат. Поехали, покажу, почему тебя разыскивают.
Дребезжа и постукивая на ямках, "Опель" останавливается возле красно-белых колонн "Лукойла". Всё как в лучших заправках - мини-маркет, кофейня, туалет. Тридцать три удовольствия за ваши деньги.