Бетагемот

Уоттс Питер

— Кен, ты же знаешь, сколько здесь болтается боевых спутников. И знаешь, что в некоторые я сумел пробиться. А сколько еще хранилищ химического и биологического оружия, его клепали сотню лет. Все проводки от них тя­нутся прямо к моему левому желудочку, дружище. Лени лучше помолиться духу этой тупой энтропии, что она меня не убила, не то с небес бы уже пролились огонь и сера.

Кларк пыталась шевельнуться. Сведенные мышцы гу­дели, она едва сумела поднять руку. Она попала не в обычное поле медотеека. Такой мощью обычно подавляли мятежи. В промышленных

масштабах.

Лабин все молчал.

Он покачнулся влево, явно взвесив свой шаг и все так же выставив перед собой руку.

— Каналы с седьмого по девятнадцатый, — сообщил ему Дежарден. — Проверь сам. Видишь рубильники? Ви­дишь, куда ведут? У меня было пять лет на подготовку, Кен. Убив меня, ты убьешь миллиарды людей.

— Я... подозреваю, что часть этих растяжек уже висит свободно, — голос у Кена был тихим и напряженным.

— Ты что, надеешься на ваших стайных «лени»? Они не пробьются на линии, пока те открыты. А если и про­бьются, что из того? Они — это она, Кен. Концентри­рованная сущность Лени Кларк на пике формы. И когда они сомкнут зубы на растяжке, то сразу потянут ее сами. Неужели ты в этом сомневаешься?

Лабин чуть склонил голову набок, как будто услышал какой-то интересный звук.

— Сделка-то хорошая, Кен. Все в силе. Принимай условия. Тебе все равно не просто будет меня убить. То есть я знаю, ты парень крутой, но двигательные нервы у тебя такие же, как у всех. И, хотя мне неловко об этом напоминать, ты слепой.

Ледяная игла предчувствия пронзила Кларк: «Ахилл, идиот, ты что творишь? Ты что, не читал его досье?»

Послышался голос Лабина:

— Так зачем ты предлагаешь мне сделку?

— Потому что ты и вправду крутой парень. Ты меня и по запаху найдешь, если придется, и пусть у тебя сей­час выдался крайне неудачный день, я предпочитаю не рисковать.

«Ты же говоришь с Кеном Лабином! — бушевала про себя Кларк, запертая в мертвом теле. — Ты всерьез пы­таешься ему угрожать?»

— Итак, мы исчезаем, ты исчезаешь, и мир получает передышку. — Кен то попадал в фокус зрения, то уходил из него. — Пока тебя не убьет кто-нибудь другой.

Кларк хотела заговорить, но получился только стон, едва слышный ей самой.

«Это вовсе не угроза...»

— Ты исчезаешь, — поправил Дежарден. — А Лени оставляешь мне. Я для нее кое-что приготовил.

«Это приманка!»

— Ты исходишь из ложной предпосылки, — заметил Лабин.

— Да ну? Из какой же?

— Что мне не наплевать.

Кларк успела заметить, как вздулись мышцы левой ноги Лабина, как по правой побежал свежий ручеек кро­ви. Он вдруг взлетел в воздух, пробил поле и перемахнул пульт из невозможной стартовой позиции — прямой стой­ки. Он лавиной обрушился на Дежардена, сила инерции отшвырнула обоих за панель, и больше Кларк ничего не видела, слышала только звук от падения тел.

Наступила тишина.

Она лежала, чувствуя звон в парализованных мышцах, и гадала, за кого болеть. Если Лабину не

хватило инер­ции, и он не вышел из поля, то сейчас умирает, а выта­щить его некому. А если и пробился, то какое-то время будет беспомощен. У Дежардена есть шанс, если только его не оглушило при ударе.

«Ахилл, убийца. Психопат, маньяк. Гнусный мерзкий монстр. Ты хуже, чем я. На тебя никакого ада не хватит. Но выбирайся отсюда. Пожалуйста! Пока он тебя не убил».

Что-то забулькало. Потом как будто ногти заскребли по пластику или по металлу. Мясистый шлепок, словно кто-то бросил на палубу дохлую рыбу — или задвига­лась парализованная на время конечность. Потом звуки борьбы. Недолго.

«Кен, не надо!»

Она собрала все силы в один отчаянный крик:

— Нет!

Донесся лишь еле слышный шепот.

По ту сторону баррикады раздался какой-то влажный хруст — и больше ничего.

«Господи, Кен. Ты понимаешь, что наделал?

Конечно, понимаешь. И всегда понимал. Мы могли всех спасти, все исправить, но все они были правы. Пат. Аликс. Ты — чудовище. Ты — чудовище. Ты всех погубил.

Будь ты проклят».

Она уставилась в потолок — из-под линз текли сле­зы — и стала ждать конца света.

Она, наверно, уже могла пошевелиться, только не видела смысла. Перекатилась на бок. Он сидел рядом, скрестив ноги, с непроницаемым, залитым кровью ли­цом. Походил на первобытного резного идола, омытого человеческими жертвоприношениями.

— Долго еще? — просипела Кларк.

— Что долго?

— Уже началось? Анклавы горят? Бомбы падают? Тебе достаточно? Хоть возбудился, урод?

— А, ты об этом? — Лабин пожал плечами. — Он блефовал.

— Что? — Она приподнялась на локте. — Но... рас­тяжки, рубильники — он же тебе показал...

— Фальшивка.

— И ты разглядел?

— Нет. Сделано было вполне убедительно.

— Как же тогда...

— Ему не было смысла это делать.

— Кен, он уничтожил «Атлант...», — внезапный, не­возможный луч надежды. — Или это тоже блеф?..

— Нет, — тихо сказал Лабин.

Она снова обмякла, взмолившись: «Пусть это будет сон».

— Он уничтожил «Атлантиду», потому что были дру­гие варианты отступления. Когда выполняешь малую угрозу, это придает убедительности большой. — Чело­век, лишенный совести, пожал плечами. — Но мертвецу отступать некуда. Нет смысла жать на кнопку, когда не можешь добиться цели.

— Он мог бы, легко. Я бы так и сделала.

— Ты мстительная. Дежарден мстительным не был. Его больше волновали собственные желания. — Лабин слабо улыбнулся. — В сущности, необыкновенно просвещенный подход. Большинство людей заточены под месть на физи­ческом уровне. Может, его и от этого освободил Спартак.

— Но он же мог всех убить.

— Да, иначе угроза не была бы правдоподобной.

— Так откуда ты знал?

— Машину Судного дня не так просто собрать. Ушло бы много времени и сил, а отдачи никакой. Логическая альтернатива — подделать ее.