Бэтмен. Убийственная шутка

Фауст Криста

Трагедия, повлиявшая на его жизнь, всплыла из подсознания, когда Бэтмен обдумывал события, произошедшие во время их с Барбарой набега на логово Макси Зевса. Как и у Джокера, самовосприятие Зевса было искажено: у него был облик древнегреческого бога грома. Однако Зевс был полной противоположностью Джокера: мотивы гангстера, величие и жадность, были вполне ясны.

Возможно, именно эта причина его сюда привела.

После миссии с Зевсом он чувствовал себя несколько неуверенно – хотя сам бы в этом ни за что не признался. Ни Бэтгёрл, ни Найтвингу. Он словно начал

сомневаться в собственном восприятии, будто арена, на которой он действовал, поплыла из-под ног. Он был сбит с толку и понимал, что должен вернуть себе равновесие.

Его отношения с такими, как Глиноликий, Ядовитый Плющ, даже с относительно незначительными преступниками вроде Мастера Зодиака, сводились к одной главной цели – искоренить их раз и навсегда. С целью восстановить порядок, по крайней мере, настолько, чтобы простые горожане могли жить спокойно, не тревожась о том, что через пол внезапно прорвутся смертоносные лозы, или что маленькая деревянная кукла начнет стрелять в общественном месте.

Такая миссия требовала абсолютной сосредоточенности.

Но Барбара, похоже, не растеряла душевные силы. Как Бэтгёрл она подходила к бремени бесконечной миссии высокомерно, но все-таки справлялась со своей задачей. Кто он такой, чтобы навязывать свою мораль напарнице? Дик тоже часто сопровождал свои действия саркастическими замечаниями. Когда ситуация того требовала, он, как и Бэтгёрл, оставался сосредоточенным и дисциплинированным, а еще он гордился тем, что Дик Грейсон перешел от роли Робина к роли Найтвинга – лидера Юных Титанов.

Сосредоточься, напомнил себе Бэтмен. Сосредоточься на текущем задании.

– Возможно, ты убьешь меня, – сказал он, и в его голосе не было и намека на внутренний конфликт. – А может, я убью тебя. Может, рано. Может, поздно.

Он помолчал, но ответа все не было.

– Я просто искренне хотел постараться все обсудить и предотвратить такой исход. Хотя бы раз.

Джокер разыграл еще одну карту. Стукнув кулаком в перчатке по столу, Бэтмен снова стиснул зубы, борясь с охватившей его подавленностью.

– Ты меня слушаешь? – предъявил он Джокеру. – Я с тобой обсуждаю вопрос жизни и смерти. Возможно, моей смерти...

Джокер перевернул еще одну карту. Бэтмен протянул руку и схватил Джокера за запястье. Он не собирался уйти ни с чем.

– А может, и твоей.

Он убрал руку в перчатке, показав пальцем на противника. Вот это возымело действие. Джокер уставился на него из тени, держа одну руку у лица и сжав ее другой, как будто оскорбившись тем, что Бэтмен осмелился к нему прикоснуться.

– Я не до конца понимаю, почему наши отношения доходят до крайностей, – продолжал человек в маске, – но я не хочу, чтобы твоя кровь была на моих... руках...

Бэтмен посмотрел на свои ладони. На темно-синей перчатке остались полосы белого грима.

Быть того не может. От Джокера не оставались следы.

В глазах Джокера не было прежнего дерзкого блеска.

Бэтмен одним плавным движением

перепрыгнул через стол. Джокер не дрогнул. Он просто сидел, почти... В отключке. Его глаза были широко раскрыты.

Страх.

Бэтмен положил руку Джокеру на лицо.

– Не надо, – сказал человек, который не был Джокером, едва различимым монотонным голосом. Не тот голос. Джокер обладал особым ритмом речи. Ошибки быть не могло. Тот голос эхом раздавался в его кошмарах.

– Не прикасайся ко мне! – зашипел человек сквозь стиснутые зубы. – Ты не имеешь права...

Белый грим остался на кончиках пальцев Бэтмена, открыв полоски плоти.

– ...меня трогать.

Он вытащил заключенного в сером на пятно света. На лице человека отразился ужас, когда Бэтмен посмотрел на него с необузданной яростью. Хитрость, безжалостность, извращенное веселье – вот что он видел в глазах Джокера. Но не растерянность. Ни разу. Это был самозванец – но это значило, что его давний противник исчез. Он схватил мужчину за рубашку и притянул к себе. Оказавшись с ним нос к носу, он зарычал:

– Где он ?

– А-а-а-а! Господи, нет... – взмолился человек.

– Ты хоть понимаешь? – спросил Бэтмен, его баритон эхом раздавался в тесном пространстве. – Ты понимаешь, что ты выпустил на свободу?

Сдавленно, едва слышно, он повторил:

– Где он?

– Уберите его от меня! – закричал самозванец. Из его горла вырвалось неразборчивое бульканье. Он оцепенел, почти что впав в ступор.

– Боже милостивый, он озверел, – сказал Гордон, услышав крики в камере. Он удивился тому, как обыденно это прозвучало. Он понял, что в глубине души всегда знал, что человек, облаченный в одеяние летучей мыши, не способен твердо стоять на ногах в нормальном мире.

– Открой дверь, – скомандовал он Бадойе.

Дрожащей рукой, будто это было последнее, что он хотел сделать, офицер вставил ключ в замок и повернул его. Гордон почувствовал прилив адреналина и с легкостью распахнул дверь. В камере летучая мышь нависла над беспомощной добычей.

– Так, хватит! – гаркнул Гордон. – Ты знаешь законы о жестоком обращении с заключенными так же хорошо, как и я! Если с его головы упадет хоть волос... – Он посмотрел на человека, которого держал Темный рыцарь, и проглотил остальные слова. Господи, только не это. Толпы репортеров сами по себе сводили с ума.

Бэтмен выпрямился и повернулся к ним, словно они вторглись в его личную крепость. В поднятой руке он держал зеленый парик.

– Комиссар, – обратился он к потрясенному главному полицейскому, – если вас это беспокоит, тогда сами им и займитесь.

Сжав губы под маской в тонкую линию, он отбросил парик в сторону и вернулся к самозваному Клоуну Хаоса:

– Итак, хнычущий слизняк, я вежливо спрашиваю еще раз... – он сделал паузу, чтобы слова дошли до адресата. – Где он?

ДЕСЯТЬ ДНЕЙ НАЗАД