Бей ушастых! Часть 1
Шрифт:
— Дульсинея, любовь моя, подойди ко мне, разговор есть.
Кардагол задался целью отлюбить меня на словах так, чтобы у меня при виде него зубы сводило. Ну да, было дело, строила я ему глазки, когда он нас с Иоханной похитил. Ну, так и что? Он же не хуже меня понимает — я дурака валяла. А что чмокнулись мы с ним разок, так это вообще, как говорится, не повод для знакомства. Но этот недотраханный новоявленный родственничек по поводу и без продолжал награждать меня слащавыми эпитетами типа «любовь моя» или еще что
— Что, Кардагольчик, сладкий мой? — зловеще промурлыкала я, и не думая приближаться к этому засранцу.
Знаю я его — морду озабоченную! Всех фрейлин-девственниц Аннет перепортил. И если Лина при зулкибарском дворе считали сексуальным бедствием, то даже не знаю, кем считают этого… дедушку его новоявленного. Признаться честно, я Кардагола немножко побаиваюсь, хотя понимаю, что ко мне он вряд ли всерьез полезет со всякими намерениями. Вот к Аннет — это да. Он на нее слюни пускает, не скрываясь, к неудовольствию Вальдора.
— Дусь, ну подойди! — прошипел Кардагол.
Физиономия у него при этом была серьезная. Ну, я и подошла, встала с ним в уголке этом темном.
— Что тебе, харя ты мерзкая?
— Надо поговорить, но запомни, это секрет! — зашептал Кардагол, наклонившись к моему уху. — Есть идея, как без лишних хлопот отвоевать Эрраде. Не магически — это много времени занимает. Сама видишь — почти месяц прошел, а воз и ныне там.
— А куда тебе спешить? — спросила я, отодвигаясь подальше.
Незачем так близко ко мне стоять, вдруг, кто увидит? Еще неправильно поймут.
— Мои люди там! — напомнил Кардагол и опять перешел на этот свой идиотский тон, — Дуся, заинька моя, ты же знаешь какой я ответственный. Не могу по ночам спать спокойно, думая о том, что мои ребята в плену томятся.
— Кардагольчик, сдается мне, что по ночам ты по другим причинам не спишь. Всех зулкибарских девиц окучил, вот и заскучал.
— Дура ты, Дуся! — кажется, он по-настоящему обиделся, — я к тебе с серьезным предложением, а ты…
— Ладно, давай серьезно, — согласилась я, — я так понимаю, у тебя какие-то мысли по поводу завоевания Эрраде появились, да?
— Именно так. Я знал, что ты очень догадливая, сладкая моя!
— Хорошо, я рада, что ты такой весь в идеях, но при чем тут я?
— Дусь, мы решили воевать не магически, а то, что я придумал, связано с магией. Терин не одобрит.
— Конечно, не одобрит, — с умным видом подтвердила я, — ты наверно и сам в курсе, что если комиссия от Совета чародеев засечет применение магии в этой войне, Эрраде придется признать поражение и выплатить Арвалии компенсацию.
Кардагол зашипел нечто весьма нецензурное на тему того, что Арвалия это вообще провинция Эрраде и все мы тут слабаки и размазни, боимся лишний раз пукнуть без контроля Совета.
— Кардагольчик, законы надо соблюдать, — наставительно изрекла я.
— Дуся, то, что я предлагаю, ни один маг не засечет! — заверил Кардагол и признался, — но Терин не одобрит.
— Интересно, — промурлыкала я, — ну-ка выкладывай, что ты там придумал?
— Надо надеть на Дафура «ошейник покорности».
— Отличная идея, — буркнула я, — а ничего, что ошейник у Терина? Лично я не рискну спрашивать, где он его прячет!
— И не надо! Ошейник у меня, я его у Терина выменял.
— На что? — заинтересовалась я.
Вряд ли супруг мой просто так за какую-то фигню игрушку эту свою отдал бы, особенно учитывая недавние события. Я бы не удивилась, запри он этот ошейник на тридцать три замка.
— На обещание не соблазнять Аннет.
Кардагол это с таким тоскливым видом сказал, что я сразу поверила. Надо же какой у меня Терин добрый… то есть точнее сказать, какой он хороший друг. Вот ради спокойствия Вальдора не пожалел свою дипломную работу, то есть ошейник этот самый.
— Офигеть, — только и смогла пробормотать я.
— Потом офигевать будешь! — прошипел Кардагол, взял меня за плечи и развернул так, что я оказалась зажатой между ним и стеной
Хотела я ему тапком по морде дать, слышу, идет кто-то. Понятно мне стало, с чего он вдруг меня прижать решил — не хочет, чтобы видели, что я тут с ним в уголке шепчусь. Думала он меня просто собой загородит, чтобы не увидел никто, с какой именно дамой он тут беседует. Так нет, этот засранец озабоченный, когда шаги приблизились, всерьез меня к стенке прижал и давай нацеловывать! И ведь не заорешь потому, что идет там кто-то. Судя по хихиканью, фрейлины топают. Ну, растудыть их всех в тудыть! Стою, молчу, только лицо отворачиваю, чтобы родственничек этот меня ненароком в губы не чмокнул, а то ведь потом хрен оторвешь его, засранца такого.
Хихиканье стихло, потом по новой захихикали и, судя по быстрому топотку и шуршанию юбок побежали. Правильно, бегите. Чем быстрее вы убежите, тем быстрее я Кардагола отпихну и дам ему по морде тапком!
Ну и дала я, конечно же. Он с видом оскорбленной невинности потер ушибленную щеку.
— Злая ты, Дуся. Я же по-родственному.
— Странные у тебя представления о родственных отношениях! — прошипела я. — Ты мне это брось! Я, конечно, понимаю, что тебе не дает покоя воспоминание о том, как ты в отношении меня слабость проявил и был бит по морде тапком. Но может быть, хватит уже мстить мне таким наивным образом — пытаясь заставить меня потерять над собой контроль? Давай, выкладывай, что ты там придумал?
— Ты проникнешь во дворец, наденешь на Дафура «ошейник покорности»…
— Почему я? — перебила я.
— А кто? Я что ли должен под видом сластолюбивой шлюшки к нему в постель залезть? — возмущенно прошипел Повелитель времени.
— Ну, я уверена, ты сможешь наложить на себя такую иллюзию, что Дафур сойдет с ума от любви и позволит тебе не только ошейник на себя напялить, — похихикивая, заверила я.
— Дуся! Я уверен, у тебя это получится лучше! Я не смогу!
— Не сможешь бабой притвориться?