Бейкер-стрит, 221

Точинов Виктор Павлович

– Стоять!!!
– оглушительно рявкнул Кеннеди. Была бы на потолке штукатурка - точно посыпалась бы.
– Я перестреляю всех!!! Я согласен закончить жизнь в тюрьме, но избавиться от Киллера!

Он дернул стволом в сторону ближайшего полярника. Им оказался Терразини.

– Шутки кончились! Засучивай рукав, и поживее!

Говорят, сумасшествие заразно. Очевидно, доля истины в подобном утверждении есть. Потому что мысль, пришедшую в этот момент мне в голову, иначе как сумасшедшей было не назвать. А если Кеннеди прав?
– подумала я. Но ошибается в одном - здесь не один Киллер. Что, если чужие два

или три полярника? Или… все?

Внятного объяснения появлению Анти так и не прозвучало… Если действительно база… Недолго подменить и семерых человек на станции… Тогда у Кеннеди с ружьем шансов нет…

Мысли еще метались у меня в голове, а рука уже ползла к карману с пистолетом.

Терразини тем временем завопил:

– Я не желаю! Слышите вы - не желаю! С чего это я должен сдавать кровь для успокоения чьих-то бредней?

Кеннеди шагнул к нему. Поднес приклад к плечу. Улыбнулся:

– Давненько не виделись, мистер Киллер!

В ту же секунду Монлезье-Бланш подхватил со стола геологический молоток и с нечеловеческой силой запустил его в голову отвернувшегося Кеннеди.

Я тащила пистолет из кармана, казалось, медленно-медленно, и понимала - не успеваю…

Но, вытащив, - нажала на спуск очень быстро.

5

Хоронили Макса Кеннеди торжественно, на Арлингтонском кладбище. Духовой оркестр ВМС США играл надрывно-мрачный марш Шопена. Покрытый звездно-полосатым флагом гроб медленно, на орудийном лафете, двигался к месту вечного упокоения паладина истины… За гробом на двух алых шелковых подушках несли награды: медаль Конгресса (ее выхлопотала Максу знаменитая своими широкими связями в верхах миссис Баскер); и «Пурпурное сердце» - посмертно полученное за разоблачение вражеской базы, замаскированной под международную антарктическую станцию. Базы, уже завершавшей работы по строительству крупнейшего космодрома, призванного принять отнюдь не земные корабли…

«Пурпурное сердце» получила и я. Но никакие награды не вернут ушедшего друга…

Употребив слово «друга», я не ошиблась. Да-да, именно друга! Только сейчас я поняла, что ошибалась раньше, называя Макса даже в мыслях коллегой, партнером, напарником, твердолобым болваном… Он был настоящим другом, заботливым и самоотверженным, всегда готовым подставить плечо тебе или грудь вражеской пуле, или голову - вражескому молотку… И подставлявший. Сомневаюсь, что судьба пошлет мне еще когда-нибудь столь близкого по духу человека. Эх, Макс, Макс… Все бы отдала, лишь бы вновь услышать, как ты, упрямо сдвинув брови, отстаиваешь очередную бредовую идею… Лишь бы вновь иметь возможность сказать: ты упертый маньяк, Кеннеди…

… Слезы катились по моему лицу, и я не слышала слов представителя Белого дома, зачитавшего по бумажке соболезнования президента; не слышала директора ФБР, говорившего без шпаргалки, хорошо и просто, о том, как мы не забудем павшего бойца, и вновь сомкнем наш строй, и зашагаем этим строем вперед, в вечной битве за демократические ценности… И слова представителей госдепа, и Пентагона, и других федеральных ведомств я тоже не слышала. Пропустила мимо ушей даже прочувствованное выступление пожилой импозантной леди - вице-ректора Оксфорда, гордящегося своим выпускником…

Мои уши были заняты

другим. А именно - крохотными наушничками. Совершенно незаметный проводок от них тянулся к большому букету траурных роз, который я сжимала в руке. Букет маскировал мощнейший микрофон направленного действия.

Направлено это чудо техники было на группу людей в строгих костюмах, стоявших несколько особняком неподалеку от гроба. Скорбные лица их казались неподвижными. Лишь внимательно приглядевшись, можно было заметить, как губы чуть-чуть шевелятся. А микрофон позволял отлично разобрать очень тихо произнесенные слова.

Беседа оказалась примечательной:

– Ну вот и все, - сказал один, делая вид, что смахивает несуществующую слезу. В этот момент стало заметно, что маникюр говорившего сделал бы честь любой моднице.
– Последняя песчинка удалена из шестеренок точнейшего механизма. Теперь наш план сработает, как часы.

– Отличная идея - ложный космодром в Антарктике, - одобрил второй, представительный чернокожий мужчина.
– Внимание от подготовительных работ в Гоби отвлечено надежно. К тому же нам повезло, что тем же выстрелом мы ухлопали еще одного зайца. В смысле - Кеннеди.

– И все-таки он был достойным противником, - прикуривая сигарету от окурка предыдущей, сказал третий. Этот либо имел больше актерских способностей, либо действительно был несколько опечален.
– Опасным, но достойным. Сколько раз Проект висел на волоске из-за его твердолобой настойчивости. Недаром проводить Макса пришел Консорциум почти в полном составе… И мне очень жаль, что Кеннеди не встал в наши ряды.

Не все, похоже, были согласны со столь лестной оценкой покойного:

– Я жалею об одном, - сказал чернокожий.
– Что этот нахальный выскочка никогда не узнает, что он и его раса проиграли. Что работы по гибридизации закончились полным успехом. Что мы - именно мы, господа - станем новыми хозяевами новой планеты. И не только ее… Создав нас, наши друзья создали мину, заложенную под их чешуйчатые задницы, и скоро…

– Заткнись, Эрви!
– прошипел кто-то сзади.
– Не место и не время!

А по-моему, самое время, решила я. Шестеро дюжих сержантов морской пехоты уже приближались к последнему обиталищу Кеннеди, готовясь переставить гроб с постамента на приспособление, которое плавно опустит его в могилу.

И я нажала кнопочку на крохотном пульте.

Крышка гроба резко отлетела в сторону. Сержанты испуганно отшатнулись. Кеннеди уселся в гробу - на вид живее всех живых.

Тишина - извините за неуместный каламбур - стояла гробовая.

И обращенные к группе людей в строгих костюмах слова Кеннеди разносились, казалось, на все Арлингтонское кладбище.

– Продолжаем шоу воскресших мертвецов! Явление третье: те же и Макс Кеннеди!
– объявил он громогласно.
– Что притихли, гибриды? Никто не рад моему воскрешению? Так чья тут раса и что проиграла? Я тебя спрашиваю, макака чернозадая! Говоришь, моя раса?! Ответ неправильный! А неправильные ответы в нашем шоу наказываются!

В руках Кеннеди возник пулемет. И тут же загрохотал длинной очередью. Пули косили людей в строгих костюмах, и… Нет! Не людей! Ни капли крови не пролилось! Из многочисленных ран хлестала, струилась и сочилась зеленая пузырящаяся жидкость, мерзкая даже на вид. А уж на запах…