Бэйр
Шрифт:
— Ты ничего не понимаешь… — вздохнул Фавнгриф. — Попытайся поверить мне на слово, ведьма. Все это куда важнее, чем ты можешь себе представить. Нельзя убивать единорога, нужно найти способ вылечить его. Если мы этого не сделаем… умрет гораздо больше невинных людей, чем если бы мы просто оставили его в живых.
— Будете темнить — я и пальцем не пошевелю, чтобы спасти животное. Я не могу помогать вам, не зная, что я вообще делаю!
— Просто доверься моим словам и все! — крикнул Фавнгриф, разозлившись. — Мы не можем тебе ничего рассказать, потому что это не касается людей и нелюдей! Это касается только таких, как мы!
— Значит и разбирайтесь сами, раз это меня не касается, — решаю.
— Но ты не можешь стоять в стороне!
— Правильно, я
Протараторив последнее, убираю стену огня вокруг себя и иду к выходу из пещеры.
— Ты что, собралась ночевать на улице?
— А вы потерпите в своей пещере ведьму? — удивленно оборачиваюсь.
— Если ты обещаешь не вредить нам, то да, потерпим, — нехотя вздохнул Фавнгриф.
— Ну и чудненько, обещаю ничем вам не вредить… осознанно.
— Что значит «осознано»?
— Я иногда несу всякую чушь во сне, так что не обращайте внимания, если начну ругаться или еще что-нибудь… Все еще хотите, чтобы я ночевала здесь?
— Ночуй, — кивнул сатир. — Нам тоже уже пора спать.
Уже через пять минут все кентавры устроились в одном углу пещеры рядом друг с другом. Кер трогательно прижался к отцу, Пахенез засыпал в каком-то кентаврском аналоге позы лотоса, Гассан и Карвиэр прижались друг к другу человеческими спинами, Фавнгриф, укутавшись своим огромным красным шарфом, засыпал под боком у Руссо, перепихиваясь время от времени с его сыном.
Я устроилась прямо у входа, у одной из стен, где была постелена шкурка какого-то зверя. Она была достаточно мягкой и теплой, чтобы я не замерзла в одиночку.
Устроившись на своем месте, я долго наблюдала за странной компанией в другом углу пещеры.
Все-таки интересно, зачем они пришли в лес единорога? Зачем им его так охранять? Чую, эти мифы с копытами скрывают что-то очень важное… и почему-то мне кажется, что меня это все-таки касается.
«Мне тоже кажется, что все здесь вовсе не так чисто…» вдруг прошептал дух домового. Череп у меня на поясе нагрелся, в темноте можно было различить слабое свечение вокруг него.
«Ты заметил что-то странное?» спрашиваю у него мысленно.
«Этот Фавнгриф… ты заметила, с каким бешенством он на тебя смотрел, когда выхватил посох? Он прямо рыл копытам землю и готов был броситься! Как только пена у рта не появилась? А через несколько минут он уже спокойно с тобой разговаривал».
«Возможно, он просто отходчивый и легковозбудимый».
«Это тебе не люди, это сатир и кентавры, божьи дети! У них не может быть перепадов в настроении из-за плохого пищеварения».
«Тебе-то откуда знать?»
«Слушай, ведьма, ты знаешь, сколько мне уже? Триста шестьдесят пять лет, я жил и учился на изнанке мира, среди таких же хобгоблинов, и там я имел дело не только с будущими хранителями домов, к слову. После я пятьсот двадцать семь лет служил домовым у людей. У разных людей, в разных деревнях и даже городах! Я был во всех странах и даже в Воюющих Королевствах, я служил у магов и поварих, сапожников и актрис, людей и нелюдей! Неужели ты думаешь, что я просто так получил имя и даже фамилию? Только самые древние и умные домовые получают имя, и то только за особые заслуги! Так откуда я могу что-либо знать, ведьма!? Из личного опыта, конечно!»
«Ну ты крут…» мысленно хмыкаю. «Так что ты хочешь сказать о Фавнгрифе?»
«С ним что-то не так».
«О, это многое объясняет… А поточнее можно, умник?»
«Я не знаю, что с ним. Но что-то не так. Может, он дефектный, как ты говоришь, или больной… хотя существа, с такой примесью божьей крови не болеют…»
«Слушай, а кто эти божьи дети? Столько о них слышу и ничего не знаю».
«Тебе все о них рассказать? Их очень много».
«Да, хотелось бы знать все».
«Ну, хорошо. Первые божьи сыновья это леннайи. От них и теневых ведьм пошли все остальные расы в итоге».
«Кто такие теневые ведьмы? Если рассказываешь все с самого начала, то объясняй, пожалуйста».
«Ладно. Самой первой расой
«Какой ужас!» поражаюсь. «В этом мире что, сплошные извращенцы!? Солары, люди, ланки, оборотни, нежить-духи, эти сатиры с кентаврами… все они плоды таких жутких союзов!? В моем мире все было куда проще!»
«Я сам в ужасе от того, где живу» согласился домовой «Дриады это те еще распутницы. Нимфы поскромнее будут, но у них и вкусы другие. Они к деревьям больше».
«Лешие?…»
«Они — уникальные нимфы мужского пола».
«Фууух… ладно, не будем слишком углубляться в эту тему. Значит, есть божьи дети, есть духи, есть хобгоблины и…»
«… и чудовища. Это известная тебе хаарь, тот же единорог, пегасы. Есть домашние чудовища, самые известные: хаф и норуш».
«Это еще кто такие?»
«Хаф это шестилапая ездовая собака размером с корову. Их выводят в Тангейе. А норуш — это домашний грифон размером с кошку. Они считаются самыми престижными питомцами у знатных во всем мире, хотя в Воюющих Королевствах они живут вместо кошек и собак у крестьян».
«Так, все, хватит! У меня уже голова пухнет от названий!»
«Я не просто так это тебе рассказываю. Ты должна понимать, в каких существах сколько божьей крови, кто дух, а кто живой, кто чудовище, а кто дитя богов. Это очень тебе пригодится».