Без царя в голове
Шрифт:
— Где?
— С ума сошли, вот где. Потерялись они в чужом сознании, перемололо их чужое сознание, как жернов крупицу малую. Потому как человек великую должность не просто так получает, не всякий человек до царского трона доберется, не случайные люди миром правят, ой не случайные.
Хотел было Иван рассказать, как он совершенно спокойно царем русским заправлял, да не решился. Ни к чему постороннему человеку то знать, то не его только тайна, то есть тайна государственная и даже более того — тайна лично царя и его Ивана Волгина. Пусть пребывают в уверенности, что сие
Смутное подозрение в сознании Ивана однако же зародилось. К царю в башку он без проблем скакнул, а вот с Меньшиковымоблом вышел. Что бы это значило? Странно и непонятно, ежели принять во внимание опыт местных жителей в посещениях мозгов сильных мира сего.
— Насчет других спорить не буду, но есть у меня знакомства хорошие во флоте, найдут причину, чтобы корабли двинуть и нужную планету оборонить.
— И что же ты им, Ваня, скажешь, для какой надобности вашему флоту ту планету оборонять?
— Так это… — Иван озадачился.
Действительно нет причины флоты двигать. Вот ежели про секрет рассказать, так нельзя. А не расскажешь, так и причины нет — куда не кинь всюду клин выходит.
— Может чего полезное на Аливандере есть, кроме тех листочков? — с надеждой поинтересовался Иван.
— Нету, Ваня, абсолютно ничего нету. Все потребное за те листья получаем. Только до сего дня в миру те листья наркотиком считают и не знают, что попробовал травку — открыл дорожку к своему разуму. От такой торговли двойная польза, — неожиданно разоткровенничался собеседник, — деньги хорошие за траву купцы платят и наше поле развлечения расширяется. Мы же народ не злой, добрые и неприхотливые. Вот и получается, что доброта нам же боком и выйдет.
— Нет, так нет, — не сдавался Иван, — пользу, в конце концов, придумать можно. Пока кто дознается, что той пользы нет, мы уже всем зубы пообломаем и приоритет свой на Аливандер заявим.
— Вот-вот, заявите. А нас кто спросил?
— Так это же для вашей пользы и безопасности.
— Не хотим вашей пользы и безопасности, хотим жить в безвестности, как ранее.
— Не понял, что значит в безвестности? Вы же торгуете, товаром, деньгами обмениваетесь, банки, кредиты — да об вас любая собака во вселенной знает.
— Нету у нас, Ваня, ни банков ни кредитов, все за наличный расчет делается. А как планету нашу от чужого глаза сберечь, об том великие умы долго думали и задачку решили в корне. Купец торгует, а с кем не знает, — хихикнул довольный собственной хитростью собеседник.
— Глаза ему что ли завязываете? — бесхитростно поинтересовался Иван, теряясь в догадках, как можно товар продать и в безвестности остаться.
— То не твоя печаль, — неожиданно прервал тему собеседник. — Одно знаю точно — никто нашей планеты найти не сможет и так должно быть всегда, так мы должны жить вечно.
— Ну, так и живите! — вконец запутался Иван. — Кто вам мешает-то?
— Ты!
— Сказал же — секрет умрет во мне. Ежели кому пообещал секрет хранить, так считай могила, зуб на рельсы, тайны не выдам.
— Да не в тебе лично, Ваня, дело, как ты это понять не можешь? — в сердцах заорал собеседник. —
— Так мы ни до чего не договоримся, — раздраженно пробубнил Иван. — Так вам не эдак, это не нравится и то не годится. Вы уж определитесь, что нужно! От того, что я лично это делать умею, ни тепло ни холодно. Пообещал тайной ни с кем не делиться, какого рожна еще нужно? А уж что там будет в масштабах Вселенной, то не солдатского ума дело, на то есть умы побольше.
— Тоже верно, — вздохнул собеседник. — А что же делать-то нам, Ваня?
— Да ничего не делать, — рассердился Иван, — живите, как жили и в ус не дуйте. Ежели с малолетства о смерти думать, так до старости не доживешь. Чему дано случиться, то произойдет и вас об том никто не спросит, на все воля Божья.
— Бог далеко, Ваня, а ты вот он. По всему получается, что не могу я отпустить тебя ни под каким предлогом. Можешь петь, можешь ругательства орать, а жить нам с тобой вместе еще долгие века — вот мое последнее слово!
— Ах, ты так? Я с открытой душой, а мне дулю в нос? Да за такие дела, будь ты человеком, я бы в морду дал. Не будет песен и ругательств моих не дождешься, гад! Умру в молчании прям у тебя в сознании и буду смердеть на всю твою поганую длинную жизнь!
Иван надулся, отвернулся и попытался отодвинуться подальше от ненавистного собеседника. Только в тот же самый миг полыхнула чернота перед глазами, мелькнула звездная россыпь, и в ушах Ивана сладкой музыкой зазвучал противный голос графа Вельде.
Если на клетке слона написано «лев», не верь глазам своим!
— Что вы мне эту гадость под нос суете? — визжал он, чихая и отплевываясь. — Сколько можно говорить, нет его тут, удрал он, сгинул бесследно! Да развяжите вы меня, наконец! Сколько можно эту комедию ломать?
— Развяжите его, — приказал магистр своим людям. — Граф, приношу свои извинения, но вы должны понимать, что другого выхода не было. Дух, однажды побывавший в чьем-то сознании, обязательно вернется, если этому сознанию причинить боль.
— Но могли предупредить хотя бы, я же чуть не сдох от страха, — возмущался граф, разминая затекшие кисти рук. — Как подставляться, так готовы в задницу расцеловать, а попалась птичка в сети и в пытошную? Нет уж, увольте, как видите, фокус не срабатывает — он приходит и уходит по своему разумению.
— Но согласитесь граф, что идея с казино и травкой сработала — птичка прилетела в гнездышко.
— И вы потеряли пятьсот миллионов кредитов, — напомнил злорадно граф.
— Мы понимали, что риск неизбежен. Поймать рыбку, не насадив червячка, невозможно. Ну же, граф, еще не все потеряно, уверен, что он обязательно вернется к вам. Мы должны продолжит переговоры и узнать источник травы. Не из воздуха же появляются транспорты, груженные травой, где эта чертова планета Аливандер, о которой ходит столько слухов?