Без черемухи
Шрифт:
Я живо надел сапоги. Но Катя не могла сама застегнуть пуговицы на своих башмаках и застряла.
– - Что за противные, ну что это!..-- закричала она, жестом отчаяния показав на свои ноги с незастегнутыми башмаками.
Как я счастлив, что со дня своего ангела отделался, наконец, от этих проклятых башмаков с пуговицами. Таня и нянька как-то ловко застегивают их шпильками, но мы ломаем себе пальцы, сосем их и, если некому помочь, то кончаем слезами и клятвами -- лучше ходить совсем босиком, чем терпеть эту
Покончив с башмаками и наскоро надев свои шубки с красными подпоясками, мы прошмыгнули поскорее в сени. Только бы никто не перехватил по дороге и не отправил умываться и молиться богу,-- (самые неприятные процедуры).
В сенях на нас пахнуло запахом мороза. Мы вышли на крыльцо. В свежем морозном воздухе была зимнйя мягкость и тишина. На покрытых инеем липах распушившись, сидели вороны и галки. По двору был проложен первый зимний след на санях. И из трубы кухни, сквозь покрытые инеем ракиты, от топившейся печки поднимался дым, который на свежем морозном воздухе пахнул по-новому.
В воротах сарая стояли выдвинутые наши большие ковровые сани. Они употреблялиеь только для больших поездок. И мы сейчас же приступили с расспросами к проходившему из кухни Ивану. Он шел к саням и у него была уздечка на руке. От него мы узнали, что сейчас посылают на станцию за большими братьями и сестрами.
И правда, когда мы в столовой пили чай, к парадному подали запряженные гуськом сани.
– - Ох, лошадей подали,-- сказала, забеспокоившись, крестная и подошла к окну.
– - Таня, Танюша! Давай, матушка, Ивану шубу для мальчиков и два больших платка для девочек... да валенки.-- Поживее, куда пошла?.. Это что тут такое?
– - сказала она, наткнувшись ногой на кошачье блюдце в уголке у буфета.-- Это Марья Ивановна все носится с своими кошками, пройти нельзя от этих черепков.
– - Не горячитесь, пожалуйста,-- сказал дядюшка, подойдя к двери столовой, в своих меховых туфлях и подмигнув нам, как он всегда делал, когда при нас вступал в разговор с крестной и чем-нибудь задевал ее,-- а то вы своим криком не только кошек, а и людей всех разгоните.
Крестная, озабоченная отправкой, ничего не ответила. В сани понесли и наложили шуб, больших платков и валенок. Крестная сама, накинув на плечи большой платок, вышла без калош на крыльцо.
Мы, не допив чашек, побежали в угольную, откуда можно было видеть, как сани поедут по березовой аллее к воротам. Подставили стул и, став на него вместе, стали смотреть в незамерзшую верхнюю часть окна.
– - Подвинься, мне не видно,-- сказала Катя.
– - Куда ж я подвинусь? Протри себе дырочку и смотри!
– - сказал я.
Скоро из-за выступа парадного показались одна за другой лошади и сани, которые мы узнали бы из тысячи других саней и лошадей, и, как будто радуясь молодому снегу, быстро покатили к воротам. Когда они повернули направо
Теперь нужно было придумать, чем занять себя, чтобы хватило сил и терпения дождаться вечера, когда приедут со станции.
Мы отошли от окна и рассуждали о том, как бы хорошо прокатиться сейчас первый раз в санях по первопутку.
Бывало, когда собираются куда-нибудь ехать, мы с самого утра начинаем надоедать всем и упрашивать взять с собой. И, наконец, добиваемся своего.
Как хороша зимняя дорога в мягкий морозный день!..
К парадному уже поданы сани, нас начинают одевать, суют руки в рукава, которых никак не найдешь, повязывают сверху большим платком, в котором оставляют только маленькую дырочку для дыхания, и ведут на подъезд. Ноги то и дело наступают на полы шубы, платок сползает на самые глаза, так что ничего не видишь под ногами.
Но на дворе так хорошо пахнет морозом и дымом от затопленных печей, сани так удобны и предстоящая дорога так заманчива, что крепишься и терпишь всякие неприятности, тем более что дорогой можно прокопать дырку больше и смотреть по сторонам.
Привалишься в санях к высокой спинке, которая изнутри обита сукном, лошади тронут, лихо пронесут мимо мелькающих берез аллеи, деревенских изб, занесенных снегом, мелькнет деревенская околица с посторонившимся пешеходом, и однообразная снежная равнина откроется перед глазами.
Покачиваясь и ныряя в санях по сугробам унылой зимней дороги, следишь за сонно мелькающими по сторонам дороги вешками, одинокими ракитами. В стороне сквозь мглистый, предсумеречный воздух виднеются дубовые вешки, пригнутые снегом, перелески. Подреза саней визжат и свистят по морозному снегу, когда лошади идут шагом, и нагоняют дремоту.
Сидеть, наконец, устанешь и хочется поскорее приехать в тепло натопленные комнаты, где в столовой уже кипит самовар.
До вечера оставалось еще много времени и нужно было чем-нибудь занять его. Мы хотели посидеть на лежанке, но ее еще не топили. Очередные же дела, вроде вырезывания картинок, мы совершенно не могли делать от охватившего нас нетерпения. Выбрав в корзиночке на шкапчике от нечего делать два больших красных яблока и принюхавшись к ним, мы пошли шататься по дому.
– - Молодые люди,-- сказал дядюшка, опуская газету и взглядывая на нас поверх нее, когда мы проходили через гостиную,-- как вы думаете, не пора ли мне устраиваться на зиму?
– - Что ж, устраиваться, так устраиваться,-- сказали мы и предложили ему свои услуги по перетаскиванию кресла от окна к печке.
– - Время-то у вас найдется свободное?
– - Найдется,-- сказали мы.
– - А может быть, я отрываю вас от дела?
– - Нет, сегодня у нас никаких особенно дел нет,-- сказали мы.