Без чувств

Джокер Ольга

Со стоном развожу ноги шире и позволяю длинным мужским пальцам коснуться влажной полоски белья.

Я знаю, что длительной прелюдии в этот раз не будет, но люблю любой наш контакт. Спонтанный и быстрый, медленный и размеренный. Жадный, сумбурный, горячий и даже ленивый.

Выгибаясь дугой, задеваю ягодицами твёрдый пах и позволяю отодвинуть стринги в сторону.

Сначала нежной чувствительной кожи между ног касаются пальцы, лаская и проникая внутрь, а затем ощущения возрастают в сотню раз, когда в меня резко входит член,

сбивая дыхание и заставляя мелко задрожать всё тело.

Мир увлечённо мнет мою грудь, двигаясь сильно и остро с характерными влажными звуками, разлетающимися по всех уголках комнаты.

Если первое время мне казалось это постыдным, то теперь я знаю наверняка — Ратмир тащится, когда в процессе я мокрая.

Поджимая пальцы ног, поворачиваю голову и тыкаюсь губами в шершавый подбородок и шею.

— Я тебя люблю, — щекочу дыханием кожу. — Очень сильно люблю…

И безумно боюсь потерять...

Сила и частота толчков возрастает в геометрической прогрессии. Мир рванно дышит и сдавленно стонет в ответ.

Мужские бёдра звонко бьются о мои ягодицы, а пальцы — тянут соски. Глаза то широко распахиваются, то закрываются от удовольствия. Я вспыхиваю ярче фейерверка и поднимаюсь ввысь, разлетаясь на микрочастицы от ощущений и эмоций, с трудом собирая себя в кучу после.

Мир откидывается на спину, смотрит в потолок, а затем — в мои глаза. От одного взгляда на его разукрашенное лицо в шрамах — старых и новых, вместо наслаждения и удовлетворения возвращается тупая боль за грудной клеткой.

— Как так вышло, что за проигрыш ты заработал больше, чем когда-либо за выигрыш?

Встав с постели, отворачивается спиной, не намереваясь вести диалог. Мне хочется бросить ему подушку вдогонку, но я со скрипом держусь.

— Условия изменились, — коротко отвечает.

— Не поделишься?

— Нет. Я в ванную.

Понимаю, что увиливает и не желает трогать тему. Я хоть и бешусь, но знаю, что добиваться правды — бесполезно. Если Ратмир что-то вбил себе в голову, то никакие манипуляции не помогут его разговорить.

— Хорошо. Я пока займусь завтраком, — шумно вздыхаю. — Или уже поздним обедом — судя по времени.

Встав с постели, собираю волосы в высокий хвост и направляюсь в зону кухни, проверяя на телефоне входящие звонки и сообщения.

Мне написали староста, Янка и мама. Есть несколько пропущенных вызовов от дяди Олега. Блин, что ему от меня нужно?

Перезванивать вообще не хочется.

Пока я набираюсь храбрости, мой мобильный оживает мелодичной трелью.

Снимаю трубку в ту же секунду, переключаясь на более приятный разговор с Янкой.

— С выздоровлением, что ли… подруга.

Я растерянно замираю посреди комнаты, пытаясь понять, в чем подвох. Пульс, как по команде, ускоряется, потому что тон звучит зло и абсолютно не весело. Не так, как раньше.

— О чем ты?

На заднем фоне сигналят автомобили и слышится ругань.

Я вдавливаю

телефон в ухо, чтобы не пропустить ни единого намёка прежде, чем раскроется причина столь кардинальных изменений в поведении Яны, хотя на подсознании — уже схватываю суть.

— Твоя мать сказала, что ты не болеешь. Более того — её любовник тоже это подтвердил.

Закрывая рот ладонью, сдерживаю рвущийся наружу вскрик.

— Да, я была у тебя дома, прикинь. Как последняя идиотка накупила вкусняшек, чтобы порадовать любимую подружку. Узнала адрес у старосты. Приехала к дому, поднялась на этаж, но увидела шокирующую картину. Теперь понятно, почему ты никогда не звала меня раньше в гости.

— Ян, я всё тебе объясню… Пожалуйста…

Понимаю, что это бессмысленно, но будто утопленник — хватаюсь за последнюю соломинку.

— Хм... Что именно? Что мой отец ебёт твою мать? Что ты знала обо всем, но скрывала? Втиралась ко мне в доверие? Дружила, чтобы заработать баллы? — сыпет вопросами Авдеева, срываясь на истерику. — Совесть не мучает, Даш? Спокойно тебе спится? Не тошно от того, что ты такая... тварь? Или деньги не пахнут?

Не успеваю я вставить хотя бы слово, как разговор обрывается, потому что Янка бросает трубку.

Глава 48

***

Яна блокирует меня всюду.

Это логично наверное, но безумно обидно, больно и несправедливо.

Без права на обжалование. Без шанса озвучить последнее слово.

Можно только представить, что сейчас думает подруга: как перебирает воспоминания и тщательно складывает в голове недостающие пазлы.

Знаю, в полученной картине не получится ничего красивого и радужного, только уродливая дружба, обман и предательство, но ведь многое изначально было не так!

Всё началось с языкового лагеря в Британии. Наше первое знакомство было зовом сердца и притяжением родственных душ — не иначе, но Яна наверняка уже решила, что я была приставлена Олегом Вячеславовичем в качестве надзирателя.

Потом мы поступили в вуз на одну специальность. Со временем общение стало тесным, развились более теплые чувства.

Теперь всё это обесценивается. Вернее, не просто обесценивается, а превращается в пепел.

Нельзя сказать, как бы я поступила на месте подруги — это сложно, особенно когда эмоции бегут впереди всей планеты.

Скорее всего, на первом этапе осознания дико бы злилась и включала игнор, но остыв, потребовала бы внятных оправданий и объяснений. Вот только внутреннее чутье подсказывает, что Яна не станет докапываться до правды.

Смысл?

С таким бэкграундом уже не получится дружить. Как ни пытайся.

Подруга просто-напросто оборвёт все связи, примет новую реальность и научится жить без меня.

А я? Сумею ли?

За грудной клеткой невыносимо давит…

— Где?.. — звонит Олег Вячеславович. — Где, блядь, Яна?