Без дураков
Шрифт:
– А Прохор Петрович в курсе уже?
– Думаю, доложили. Наш Прохор Петрович простачком только прикидывается, на самом деле человек с замыслами.
– Да… – протянул Степан Александрович, – теперь из-за одного дурака, который и взятку нормально принять не может, столько порядочных людей может пострадать!
Они опять помолчали и выпили не чокаясь.
– А при чем здесь увольнение Андрея Максимовича? – вспомнил Степан Александрович. – Я пока связи не улавливаю.
– Помните, месяца за два перед вашим отпуском он про дураков заговорил? Тогда еще Юрий Гургенович
– Помню, конечно! – взмахнул рукой Степан Александрович. – Кое-что… Например, как он уговаривал нашу Елену Аристарховну к нему переехать. Она, кстати, еще не переезжает? А то вдруг я опять что-то упустил.
– Пока нет. – Вячеслав Станиславович взял со стола пульт и включил висевший на стене большой телевизор, с экрана которого зазвучала трансляция конференции.
– …на пути к новым технологиям и цифровому миру надо избавляться от всего лишнего, пустого… – послышался голос Елены Аристарховны. – Убавьте, убавьте, пожалуйста, звук! – поморщился Степан Александрович. – И так уже неважно себя чувствую. Так что там про Андрея Максимовича и его дураков?
– Я говорю, очень странная цепочка событий выстраивается: сначала Андрей Максимович зачем-то начинает обсуждать дураков. И заметьте, Прохор Петрович ему не препятствует, даже отдельное совещание по этому поводу собирает. Потом Андрей Максимович также неожиданно увольняется, и подлинных причин такого решения мы не понимаем. А теперь нашего министра задерживают, и все эти события происходят за очень короткий срок.
– Думаете, чья-то продуманная игра? Но в чем смысл?
– Если бы в таких делах легко смысл угадывался… – таинственно произнес Вячеслав Станиславович. – Помните, как Прохор Петрович нам про Анатолия Аркадьевича рассказывал?
– Который по своей дурости полезную реформу продвинул?
– Вот именно. Не стал бы Прохор Петрович просто так говорить. Не к испытаниям ли нас готовил…
– Вы по мне мурашки страха запускаете! – Степан Александрович нервно затеребил пальцами свою бороденку. – Нам главное понять, кто чего от нас хочет!
– А сейчас время такое, – Вячеслав Станиславович пристально посмотрел на Степана Александровича, – что сразу и не поймешь, кто хочет, чего хочет и, главное, от кого хочет. А потом раз, и приговор!
– Да что ж вы всё нагнетаете! – Степан Александрович отпрянул от Вячеслава Станиславовича и вжался в спинку кресла. – И так уже никакого настроения нет, хоть обратно на курорт эмигрируй!
– Не нагнетаю я, факты констатирую.
– И что же нам делать?
– В таких случаях, дорогой Степан Александрович, – Вячеслав Станиславович закинул ногу на ногу, – правильнее всего вообще ничего не делать.
– Так это умеем!
– Вот и не нужно пока ничего менять.
У Вячеслава Станиславовича зазвонил мобильный.
– Слушаю! Хорошо, сейчас зайду. – Он отключил телефон и взглянул на Степана Александровича. –
– Тоже от нее сбежал? – Степан Александрович кивнул на экран.
– И заметьте, под благовидным предлогом! – Вячеслав Станиславович поднялся с дивана.
– Действительно, незаурядный человек! – сказал Степан Александрович. – Удачи в переговорах!
– Не прощаюсь. – Вячеслав Станиславович махнул рукой и вышел из зала.
Оказавшись в коридоре, Вячеслав Станиславович широко зашагал по бежевому ламинату, несколько раз повернул и через две минуты открыл дверь приемной Прохора Петровича.
– Добрый день! – поздоровался с Анечкой и взглянул на дверь кабинета: – Начали уже?
– Только что. Заходите.
Вячеслав Станиславович мельком взглянул на себя в зеркало, поправил галстук, постучал в массивную дверь:
– Разрешите, Прохор Петрович? – заглянул в кабинет.
– Проходите, проходите, – разрешил Прохор Петрович.
Вячеслав Станиславович приблизился к столу, за которым кроме самого Прохора Петровича сидел еще один мужчина. По его лицу сразу было видно, что он иностранец.
– Деррик. – Иностранец представился и пожал руку Вячеславу Станиславовичу.
– Не удивляйтесь, – Прохор Петрович посмотрел на Вячеслава Станиславовича, – мистер Деррик давно ведет у нас бизнес. Переводчик нам не пригодится.
Мистер Деррик оказался главой крупной компании, которая занималась родственными для корпорации Прохора Петровича темами. Полгода назад Прохор Петрович познакомился с ним во время одной из своих зарубежных командировок, а теперь Деррик приехал поучаствовать в конференции, на которой солировала Елена Аристарховна.
Когда Вячеслав Станиславович вошел, беседа крутилась вокруг нейтральной темы искусства. Деррик действительно свободно говорил на иностранном для себя языке, иногда только его обороты казались непривычными.
– Раз вы увлекаетесь живописью, – говорил Прохор Петрович, – советую вам посетить нашу картинную галерею. Там подлинные шедевры!
– Я уже был, но пойду и еще, – отвечал иностранец, – даже мимо деловой программы не откажу себе в этой радости: работы ваших мастеров есть и в моей коллекции. Мои картины не такие знаменитые, но кисть одна.
– А вы какое направление собираете? – спросил для поддержания разговора Вячеслав Станиславович, ничего не смыслящий в живописи.
– Я подбираю разные стили. Главное, чтобы живопись была настоящей…
– Понимаю, – элегантно улыбнулся Вячеслав Станиславович, – подделки никому не нужны.
– Наверное, не понимаете, – поправил мистер Деррик Вячеслава Станиславовича, – я не про подделки. Я говорю про настоящее искусство.
– А-а… – удивился Вячеслав Станиславович. – А как же вы различаете, какая картина настоящая, а какая не очень? По стоимости?