Без дураков
Шрифт:
– Прохор Петрович у нас справедливый… – сказала Елена Аристарховна, – если и ругает, только за дело.
– Это точно! – перебил ее Юрий Гургенович. – Бывает, так егерю в морду забубенит, что тот кровью плюется! И только по справедливости, если охоту сорвет!
– Ладно, Юра, ладно, – заторопился Прохор Петрович, – ты уж все-то мои секреты не выдавай сразу. Я к тебе отдыхать езжу, а тут работа. Да и ты не один приехал.
– Хорошо, Прохор Петрович, ты не обижайся, – Юрий Гургенович убавил настроение, – это я от эмоций. От радости встречи! А Костика моего ты
– А между ними есть разница? – поинтересовался Андрей Максимович.
– Огромная! – Юрий Гургенович с удивлением посмотрел на Андрея Максимовича. – А вы не в курсе?
– Я всегда считал, что это понятия близкие… – ответил Андрей Максимович.
– Да вы что! – Юрий Гургенович даже замолчал на пару секунд. – Это же совершенно разные люди!
С террасы выглянула очаровательная головка Ани:
– У нас все готово.
Юрий Гургенович посмотрел на Прохора Петровича:
< image l:href="#"/>– Хозяин кабинета разрешает?
– А-а! – Прохор Петрович махнул рукой. – Что с тобой делать! Пойдемте все вместе, перекусим.
Терраса была любимым местом Прохора Петровича. Здесь его работа тонко, ненавязчиво соприкасалась с другим миром: живым городом, частью которого был он сам и вся его корпорация. На большом столе, накрытом свежей скатертью, уже аппетитно теснились закуски. Между площадями тарелок с копченой олениной, колбасами из дичи, паштетом из утиной печени, козьим сыром, ломтиками соленой рыбы возвышались башнями старого города несколько бутылок с разноцветной наливкой.
– Извините за скромное угощение, – развел руками Юрий Гургенович, – всего с собой не привезешь.
– Это Юрий Гургенович нарывается на комплементы, – легонько поддел его Прохор Петрович, – все знают, как он умеет угощать. И даже в гостях!
Угощаемые хохотнули на разные голоса и забросали Юрия Гургеновича благодарностями, от которых его жесткое, костистое лицо чуть подтаяло, как сливочное масло, приготовленное на столе для бутербродов с паштетом.
– А мы к твоему появлению подготовиться не успели, – Прохор Петрович открыл стоявший на террасе дубовый секретер, – поэтому ответим твоему размаху только импортными напитками. – И он поставил на стол бутылку элитного виски и пузатое матовое стекло с французским коньяком.
– Мне кажется, – Степан Александрович наклонился к Андрею Максимовичу, – работа сегодня уже закончилась.
– Вы думаете? – спросил Андрей Максимович.
– А вы считаете, мы можем оскорбить отказом таких уважаемых людей? – прошуршал губами Степан Александрович.
– И что же делать?
– Пить! – Степан Александрович быстро схватил бутылку виски, налил в бокал
Прохор Петрович взглянул на бутылку в руках Степана Александровича и слегка кивнул.
С другой стороны стола Юрий Гургенович балагурил с Еленой Аристарховной и Анечкой, которая как-то сама собой тоже оказалась за одним столом со «своими». Он уже наливал им наливки, нахваливая их целебные свойства.
– А сколько в ней градусов? – спрашивала Анечка, разглядывая на свет красноватую жидкость в своем бокале.
– Какие там градусы! – возмущался Юрий Гургенович. – В ней одно наслаждение!
Анечка смеялась и поправляла изумрудный кулончик на шее, который появился у нее совсем недавно.
Андрей Максимович видел, как помощник Юрия Гургеновича налил виски Вячеславу Станиславовичу, себе и повторил Степану Александровичу, который неожиданно быстро стал оживляться и краснеть в тон ягодным напиткам. Андрей Максимович не имел привычки принимать алкоголь в первой половине дня, да и вообще употреблял не часто. Но сейчас аппаратная чуйка безошибочно подсказывала: выпить придется, иначе останешься полным дураком среди поглупевших от спиртного людей.
– Ну, давайте, за встречу! – неожиданно рявкнул Юрий Гургенович. – Импровизация всегда слаще любых проектов!
– Особенно если застолье вместо совещания, а не наоборот! – захохотала Елена Аристарховна.
– Какая женщина! – восхитился Юрий Гургенович. – Прохор, почему ты скрывал от меня Елену Аристарховну?
– Можно просто Лена, – разрешила Елена Аристарховна.
– Не скрывал, – ответил Прохор Петрович, – берег незаменимые кадры от твоей излишней импульсивности.
После первого тоста террасу ненадолго заполнило жующее молчание. Столичные менеджеры с удовольствием пробовали непривычные закуски.
– Предлагаю выпить за хозяина кабинета! – Юрий Гургенович наращивал обороты. – Наливайте, наливайте! – говорил он Степану Александровичу. – Не стесняйтесь!
– Да мы и не стесняемся! – откликался уже блестевший глазами Степан Александрович и добавлял, поворачиваясь к Андрею Максимовичу: – День-то все равно уже потерян.
– За Прохора Петровича…
– Да ладно, Юра, – слабо запротестовал Прохор Петрович.
– …За его организаторский талант троекратное ура: два коротких, одно длинное! – Юрий Гургенович поднял левую руку и, дождавшись на лицах готовности поддержать, бросил ее вниз: – Ура! Ура! Ура-а-а!
Проходя по улице мимо здания корпорации, случайные прохожие задирали головы, пытаясь понять, откуда в обеденное время буднего дня раздается боевой клич.
Андрей Максимович чуть пригубил из своей рюмки и хотел уже поставить ее на стол, но Юрий Гургенович заметил этот дилетантский маневр и, показав большим, волосатым на фалангах, указательным пальцем в сторону Андрея Максимовича, строго произнес:
– За начальника до дна! Даже дамы свое допили!
И пристыженный Андрей Максимович, по-дурацки улыбаясь, допил свой коньяк.