Без единого свидетеля
Шрифт:
— Дафна Амальфини, — прочитал он.
Следовательно, посылку прислала одна из четырех сестер Хелен, живущая в Италии.
— Что происходит? — спросил Линли.
— Формируются два враждебных лагеря, — ответила жена. — Мне не хочется говорить это тебе, но, боюсь, скоро нам придется выбирать, на чью сторону встать.
— А-а. Понятно. Значит, вот это…
Линли обвел рукой только что распакованный наряд для крещения.
— Да. Это прислала Дафна. Вместе с очень милой запиской, кстати, — но это не должно вводить нас в заблуждение относительно сути дела. Дафна не сомневается в том, что твоя сестра уже послала нам фамильные одежды для крещения отпрысков рода Линли, ведь
Хелен взглянула на мужа и усмехнулась.
— Как это глупо, да? По сравнению с тем, чем тебе приходится заниматься, это полная чепуха. Во сколько ты вчера вечером вернулся домой? Я оставила тебе в холодильнике ужин — нашел?
— Решил, что лучше будет съесть его на завтрак.
— Курицу под чесночным соусом из индийского ресторана?
— М-да. Пожалуй, такой вариант не пройдет.
— Ну, тогда что посоветуешь насчет крестильных платьев? Только не говори, что можно вообще обойтись без крестин. В таком случае я не желаю нести ответственность за сердечный приступ, а он случится у отца неминуемо.
Линли обдумал ситуацию. С одной стороны, наряд для крещения, принадлежащий его семье, помог младенцам пяти, а то и шести поколений приобщиться к христианству. Так что нельзя было отрицать существование определенной традиции, которая в этом наряде воплощалась. С другой стороны, это одеяние и выглядело так, будто его носили младенцы пяти-шести поколений. С третьей стороны, если вообще возможно употребить такой оборот речи, дети всех сестер Клайд были наряжены в одеяния поновее — купленные семейством Клайд; так что и здесь устанавливается традиция, и было бы неплохо продолжить ее. Итак… что же делать?
Хелен права. Сложилась одна из тех идиотских ситуаций, когда пустяк мог привести к невообразимым последствиям. Требуется найти некое дипломатическое решение.
— Давай скажем всем, что обе посылки потерялись в пути и до нас не дошли, — предложил Линли.
— Я и не знала, что ты такой трус. Твоя сестра уже знает, что ее посылку мы получили, а кроме того, я совершенно не умею обманывать.
— Тогда остается одно: положиться на то, что ты сможешь найти соломоново решение.
— А что, неплохая идея, — заметила Хелен. — Сначала аккуратно разрежем ножницами оба наряда ровно посередине. Затем пойдут в ход иголка с ниткой, и все будут счастливы!
— И заодно мы положим начало новой традиции.
Они посмотрели на разложенные на столе наряды, а потом друг на друга. В глазах Хелен поблескивало озорство. Линли рассмеялся.
— Мы не посмеем, — сказал он. Ты придумаешь что-нибудь более подходящее, я уверен.
— Как насчет двух обрядов крещения?
— Вот видишь. Ты уже на пути к решению.
— А ты на пути куда? Ты сегодня рано поднялся. Меня-то разбудил Джаспер Феликс, он делал зарядку у меня в животе. А тебе что помешало поспать подольше?
— Рассчитываю опередить Хильера. Он вместе с пресс-бюро организовывает встречу с журналистами и хочет, чтобы рядом с ним все видели Нкату, буквально бок о бок. Отговорить Хильера я, разумеется, не смогу, но надеюсь хотя бы проследить, чтобы он не слишком
Эта надежда жила в душе Тома Линли вплоть до того момента, когда он вошел в здание Скотленд-Ярда. Там он вскоре понял, что за дело взялись силы, неподвластные даже Хильеру, — в лице главы пресс-бюро Стивенсона Дикона. Дикон строил большие планы относительно предстоящей акции. С ее помощью он намеревался не только доказать свою незаменимость на нынешнем посту, но и дать карьере новый толчок. В связи с этим он лично руководил организацией первой встречи помощника комиссара Хильера с прессой, и в программу входило непременное присутствие Уинстона Нкаты, возведение трибуны на фоне огромного национального флага, уложенного элегантными складками, а также вручение каждому приглашенному журналисту информационного пакета, содержащего головокружительное количество ничего не значащих фраз и заявлений. Кроме того, в дальнем конце конференц-зала были выставлены столы, сильно напоминающие место проведения фуршета.
Линли мрачно присмотрелся к происходящему. Те скромные надежды, которые он питал относительно минимизации амбиций Хильера, улетучились. К делу подключился отдел по связям с общественностью, а это подразделение столичной полиции подчинялось не Хильеру, а его непосредственному начальству — заместителю комиссара. Все нижестоящие сотрудники — Линли в том числе — по всей видимости, были низведены до статуса винтиков в грандиозном механизме связей с общественностью. Все, что было в его силах, понял Линли, — это по возможности сократить время пребывания Нкаты под прицелом объективов.
Только что произведенный в сержанты Нката уже прибыл в Ярд. Ему сказали, куда сесть, когда начнется встреча, и что говорить, если ему будут заданы те или иные вопросы. Линли отыскал разъяренного Нкату в коридоре. Карибские нотки в его голосе, доставшиеся в наследство от матери — уроженки Вест-Индии, — в минуты стресса всегда звучали отчетливее.
— Я не для того здесь работаю, чтобы плясать под дудку, как дрессированная обезьянка, — выпалил Нката. — Не за тем я пришел в полицию, чтобы мама включила телевизор и увидела на экране мою рожу. Он думает, я безмозглый идиот, вот что он думает. Я скажу ему, что он ошибается.
— Тут командует не Хильер, — сказал Линли и кивнул в знак приветствия одному из звукорежиссеров, суетившихся с аппаратурой. — Сохраняйте спокойствие и смиритесь с тем, что происходит, хотя бы на время, Уинни. В конечном счете это даже может пойти вам на пользу, в зависимости от того, как вы видите свою дальнейшую карьеру.
— Но вы ведь понимаете, зачем я здесь! Черт возьми, вы ведь понимаете!
— Это все задумки Дикона, — продолжал Линли. — Пресс-бюро всегда отличалось цинизмом, это вполне в их духе предположить, что, увидев вас на трибуне рядом с помощником комиссара, зритель сделает тот вывод, которого от него ожидают. Дикон настолько самонадеян, что считает, будто ваше присутствие умерит негодование журналистов в связи с этой ситуацией с четырьмя убийствами. Но ничто не должно задевать вас, ни в личном плане, ни в профессиональном. Помните об этом, и тогда вы сможете высидеть эту конференцию.
— Да? Ну так вот, я так не считаю. И если кто-то и недоволен ситуацией, то на это есть все основания. Сколько еще человек должно погибнуть, чтобы за дело наконец взялись? Ну и что, что черный убивает черного, — все равно это не что иное, как преступление. Только никто не обращает на него внимания. И если окажется, что в данном случае белый преступник убивает черную жертву, то мое пособничество Хильеру… Когда мы оба знаем, что он ни за что не повысил бы меня, если бы не нынешние обстоятельства…