Без единого выстрела[сборник]
Шрифт:
— Уйду! — теперь в голосе ее собеседника прорезалась обида.
— Уходи! — девушка повернулась к парню и зло посмотрела на него. — Уходи! Видеть тебя не могу! Ты мне противен!
— Дура!
— Сам дурак! — выкрикнула девушка и бросилась через пустырь к подъезду многоэтажки.
Парень же развернулся и с какой–то мрачной решимостью зашагал в противоположную сторону, печатая шаг, словно шел по плацу.
Отчаянный крик подруги и злобный собачий рык заставил его обернуться.
Через пустырь к девушке несся, мощно отталкиваясь лапами, стаффордшир. А
— Женька…! — закричал парень и бросился к подруге. Помочь! Спасти! Подставить себя под укус!
Собака успела первой… Рык зверя… Последний отчаянный крик жертвы… И кровь, кровь везде…
Парень подбежал к несчастной девушке, терзаемой стаффом, одновременно с владельцем собаки. Хозяин убийцы — полный мужик с пепельно–бледным даже в желтоватом свете фонарей лицом — схватил беснующегося зверя за ошейник и оторвал от добычи. Парень упал на колени перед подругой.
— Нет, Женя, нет! — шептал он и руками попытался зажать кровь, струями бьющую из
разодранного в клочья горла.
Но все это было уже бесполезно: взгляд любимой, устремленный в его глаза, медленно угасал…
* * *
Я проснулся в холодном поту. Вокруг стояла непроглядная ночь, густая и липкая, как старые чернила. Даже костры в ангаре, приспособленном под ночлежку для таких же ходоков, как я, не горели.
Сон! Этот сон! Он заставил меня вновь вспомнить все то, что, как думалось, я давно забыл. Вернее, старательно пытался забыть. Казалось, что мне это удалось. Нет, Зона тебя дери, не удалось! Рендл, мать твою! Нарассказывал мне всякой чуши!
Я, сел на матраце, вытер ладонью мокрое лицо и потянулся за сигаретами. Руки предательски дрожали, когда я прикуривал.
Табак немного успокоил меня. Я потряс головой, чтобы отогнать навязчивое видение
умирающей девушки, и тут мое внимание привлек какой–то шум, доносившийся из соседнего здания. Поняв, что заснуть все равно не удастся, я поднял с пола рюкзак и автомат. Пойду, посмотрю, что там происходит.
В небольшом кирпичном строении — бывшей подстанции — было людно. Несмотря на
непроглядную тьму вокруг, внутри домика света хватало с избытком — почти у всех
собравшихся горели налобные фонари. Сталкеры стояли, плотным кругом обступив что–то в центре помещения. Я протолкался сквозь ряды и увидел Рендла, лежащего на полу в лужице крови. Он уже умер, тут двух мнений не существовало: голова сталкера была прострелена. От увиденного у меня мороз пробежал по спине. Рендл! Ну как же так?! Ну как такое случилось?! Почему, уцелев в рейде, где по всем законам выжить невозможно, ты тут погиб?!
Что же за судьба у тебя такая глупая?!
— Кто его? — хриплым голосом спросил я соседа справа.
— Сам, — ответил мне стоящий рядом сталкер и взглядом указал на пистолет, зажатый в руке Рендла.
— Расступитесь,
Хозяин заведения прошел в круг, присел возле самоубийцы и попросил подсветить. Тут же зажглось еще несколько фонарей. Бармен неторопливо и вдумчиво оглядел лежащее тело. Внимание «следователя» привлекла рука сталкера. Не та, в которой был пистолет, а другая. В кулаке самоубийца сжимал какую–то бумагу. Бармен осторожно потянул за ее уголок, боясь порвать возможную улику, вытащил из пальцев Рендла самодельный конверт и принялся внимательно осматривать находку. В доме воцарилась гробовая тишина.
— Тут написано что–то, — через некоторое время произнес бармен. — Вот… Написано…
«Дексу». Декс, это тебе! — бармен протянул мне письмо. — Читай давай, может, там
интересное что есть.
Головы окружающих разом повернулись в мою сторону. Я развернул протянутый мне
конверт, согнутый из коричневой оберточной бумаги. В нем ничего не оказалось. Только на внутренней стороне схематично был набросан план каких–то катакомб. Одна из комнат была помечена крестиком, а рядом стояла приписка: «Судьбу изменить можно, если хватит сил». Я скомкал бумагу.
— Что там? — спросил бармен.
— Завещание. — ответил я и вышел из дома. Странно, но никто не пошел следом… А утром, по туману, я отправился в рейд.
* * *
Вот и комната, отмеченная на плане, оставленным мне Рендлом. А вот и тот артефакт. Он все так же лежит на полу, освещая комнату призрачным серебристым светом. Только камень не черный, как антрацит. Нет, он зеленый, словно нефрит. Я протянул руку к артефакту.
Изменить — можно, а вот хватит ли сил?
* * *
— Ну и уходи! — девушка гордо тряхнула волосами и, блеснув овальными очками в свете фонарей, отвернулась от стоящего рядом парня. — Уходи, раз так!
— И уйду! — в голосе молодого человека послышались нотки обиды. — Уйду, и ты меня больше не увидишь!
— Уходи! — повторила девушка. — Уходи! Уходи! Уходи! Ненавижу тебя!
— Уйду! — теперь в голосе ее собеседника прорезалась обида.
— Уходи! — девушка повернулась к парню и зло посмотрела на него. — Уходи! Видеть тебя не могу! Ты мне противен!
— Дура!
— Сам дурак! — выкрикнула девушка и бросилась через пустырь к подъезду многоэтажки.
Парень же, развернулся и с какой–то мрачной решимостью зашагал в противоположную сторону, печатая шаг, словно шел по плацу.
Отчаянный крик подруги и злобный собачий рык заставил его обернуться.
Через пустырь к девушке несся, мощно отталкиваясь лапами, стаффордшир. А она стояла, оцепенев от ужаса, и даже не пыталась бежать или как–то защищаться. Окрик хозяина сбесившейся собаки поплыл над вечерним пустырем вместе с голосом девушки, смешиваясь в какой–то будоражащий душу коктейль.