Без единого выстрела[сборник]

Коллектив авторов

Он прикрепил прибор к поясу, и резко встал во весь рост, одновременно потянувшись.

— А! — выдохнул он.

Подельники шарахнулись в разные стороны. Больше всего сейчас Мишаня походил на вставшего на задние лапы матерого медведя гризли. Рост метр девяносто и косая сажень в плечах. Шестьдесят килограммов снаряжения он нес не замечая.

— Решили идти, так идем! Мало работать, много отдыхать, пить и есть — вот истинная цель жизни каждого сталкера! — огласил Мишаня свой нехитрый лозунг.

— Можно обходиться и одним

коктейлем в день, но пить его надо на борту собственной яхты, — приподнял слегка планку желаний один из новых знакомых.

Мишаня оценив шутку, весело захохотал.

— Главное, чтобы от девок подальше, в открытом море! Эти длинноногие существа могут человека наизнанку вывернуть не хуже аномалии! — поддержал он беседу. — А ведь мы тоже хотим жить долго и счастливо.

Голому собраться — только подпоясаться. Передернул сталкер плечами, поправил рюкзак, проверил фляжку — в ней воды наполовину. Да и ладно, не на край света собрались.

— К выходу готов, — доложил он новым напарникам.

Дали ему в руки армейский сухарь и пошли они привычной дорогой прямо за счастьем.

До Милитари добрались без приключений, а вот на самих складах уже пришлось туго. Там опять стреляли. Тут вообще редко тихо было.

Не стали они разбираться, кто и с кем сцепился, решили побыстрее под землю спрятаться. Вывел их Мишаня к ближайшему люку, сдвинули они крышку вбок, посмотрел опытный сталкер вниз, «холодец» не плещется, «электра» не искрит, гайку кинул — легла нормально. Сам вниз спрыгнул, посмотрел вокруг — у стены кусок антрацита лежит, темнее ночи.

Навидался он за свою жизнь уголька, да и сам его нарубил немало. Потянулся к нему, как к родному. И только дотронулся до него рукой, как она вдруг стала зеленой и прозрачной, и через мышцы стали косточки ладони видны. Все здесь в Зоне обман, все против человека. А где иначе?

Разжал Мишаня пальцы, а уголек словно прилип к ладони, а рука уже по локоть зеленым светом горит. Свободной рукой сталкер сорвал с пояса контейнер для артефактов и, обдирая с рук кожу до крови, засунул неизвестный артефакт точно в середину композитного цилиндра.

Сработал механизм закрывания крышки, больно рубанув вольного бродягу по ладони.

— В бога мать три погибели, и в рот и наоборот! — сказал Мишаня и встал с колен.

Рядом со свистом что–то пролетело, а два ближайших всадника в блестящих нагрудниках стали разворачивать своих коней прямо на него. Намерения у них были явно недружественные, потому что в руках они держали короткие копья.

Всего кавалеристов было шестеро. А примерно в полукилометре — еще сотни две, но те выглядели иначе. И лошадки помельче, и не в железе. Сталкер вскинул автомат и двумя короткими очередями в упор ликвидировал угрозу. Коней, конечно, жаль было, дурням достались, не за что погибли.

Четверка с темпа сбилась, а тут и вся остальная компания подоспела. Срубили блестящих прямо на скаку, притормозили тела

обыскать, а пятеро не торопясь, направились к Мишане. Видели, что с торопливыми бывает.

Подъехали, главный всадник руку поднял и сказал что–то на непонятном языке.

Контролер, сука, умный попался, навел перед смертью на сталкера галлюцинацию

диковинную. Даже после литра чистого спирта Мишане так весело никогда не было.

— Сейчас, — сказал он всаднику, — подожди немного, побалакаем.

Достал из поясного кармашка два «паучка», один себе за ухо пристроил, второй в прическу всадника забросил. Включил режим выбора языка в автоматический поиск и сказал в полный голос:

— Мир вам!

Две лошади сразу обгадились. Да и всадники поежились.

— Ты, наверное, великий воин, пришелец издалека? — раздался шелест переводчика прямо в ухе.

На детекторе зеленым светом горела лампочка сектора «мертвые языки». Точно говорили люди — смерть не страшна, сейчас Мишаня бы под этим подписался. Стоило идти через всю страну в Зону, чтобы напоследок умереть так легко.

— Здесь ты угадал, друг, — ухмыльнулся сталкер. — Весит мой кулак молодецкий три фунта без оберточной бумаги и ни одна рука в мире, ни боярская, ни купеческая, мне синяк под глаз не поставила.

Переводчик возмущенно запиликал, не в силах перевести бессмертные строки Козьмы Пруткова на древний язык. И через секундную паузу выдал собственную версию похвальбы.

— Нет мне равных на этой земле и нет для меня ничего невозможного! — проверещал он всадникам.

— Я — Атаульф, предводитель всадников Алариха, великого вождя вестготов. За теми холмами великий Рим, центр мира, и мы идем за его золотом! Присоединяйся! — сказал вожак.

— Или умри! — добавил один из свиты, положив руку на рукоять меча.

Мишаня шагнул вперед и двинул дурачку кулаком в переносицу. Тот, перекувыркнувшись через голову, рухнул на землю и замер неподвижно.

— Один удар — один мертвец, — сказал сталкер. — Кто здесь еще хочет в могилу?

— Одди был глупцом, никто не станет мстить за него, — выдохнул Атаульф. — Поезжай с нами.

Добычи в Городе хватит на всех!

Последний раз Мишаня ездил на лошади в далеком детстве, у бабки в деревне. Память, однако, не подвела, и на коня он взгромоздился. Спутники оскалились насмешливо.

— Надеюсь, этот ослик подо мной не умрет, — кинул реплику ехидный сталкер.

Улыбочки исчезли.

— Нам надо подойти к Соляным воротам за час до смены стражи. Вперед! — скомандовал вестгот, и они поскакали.

Эх, подумал Мишаня, если вывернусь от контролера, жить не буду, но одного себе поймаю!

Как жить–то с ним интересно будет! Еще бы девку поймать…

На склон холма вылетели чуть впереди конной лавы и сразу стали притормаживать и

рассыпаться по склону. А степь дрожала от топота копыт надвигающегося войска готов.