Без гнева и пристрастия
Шрифт:
— Премного благодарен.
— Чтоб ты знал, Виктор, одной благодарностью сыт не будешь, — напомнил газетчик. — Мне деньги не за красивые глаза платят. Долго ты меня завтраками кормить собираешься? Мне нужен стоящий материал!
— А мне казалось, у тебя и так все хорошо, — хмыкнул я, дождался, когда отойдет выставившая на стол мой заказ официантка, и предположил: — Небось вся спина расцарапана?
— Не лезь в мою личную жизнь.
— И в мыслях не было.
— Тогда чего тебе от меня надо? —
— Я тебе припомню эти слова, когда опять продуешься в покер.
— Виктор! — подался вперед газетчик, нависнув над столом. — Что тебе от меня надо?
— Насколько мне известно, «Осенний вестник» — старейшая газета города. Сколько вам? Лет сто пятьдесят?
— Сто пятьдесят шесть.
— И все это время вы ведете архив?
— Зачем ты спрашиваешь?
— Надо поднять материалы по строительству самой первой ветки подземки. Той, которая так и не была доведена до конца. Дело происходило лет сто назад.
— Ты издеваешься? — округлил газетчик глаза. — Представляешь, сколько бумаг придется перебрать? Ты и так со мной не рассчитался!
Я молча выставил на стол прихваченную с собой бутылку; Кай вытянул ее из бумажного пакета и в изумлении уставился на этикетку.
— «Черный парус»? — присвистнул он. — Виктор, кого ты убил?
— Ну почему сразу убил?
— Это виски привозят с Островов исключительно под заказ. В винных лавках его не найти ни за какие деньги!
— Так ты мне поможешь?
— Змей-искуситель! — выругался Дворкин, убирая бутылку обратно в пакет. — Ладно, попробую прошерстить архив. — Он зашагал на выход, сразу вернулся и сообщил: — Но, честно говоря, никогда раньше такой байки не слышал. Ты уверен, что ничего не перепутал?
— Даже если перепутал, — усмехнулся я, — бутылку ты ведь уже не вернешь?
— Не верну, — подтвердил газетчик.
— Тогда иди и нарой хоть что-нибудь! Не заставляй жалеть о…
— Пришлю с курьером, — оборвал меня Кай и выскочил на улицу. Виски он прижимал к груди, будто бесценное сокровище.
Я же никуда спешить не стал и остался завтракать. Последним глотком кофе запил очередную таблетку, рассчитался за нас обоих и покинул кафе, не забыв прихватить переданный газетчиком кофр.
На улице в кои-то веки распогодилось; проглядывавшее среди облаков солнце болезненно слепило глаза, а по коже из-за порывов студеного ветра побежали колючие мурашки, но я лишь поднял воротник плаща, посильнее нахлобучил на голову шляпу и зашагал по тротуару, не став озираться по сторонам в поисках свободного такси.
Отправился не в управление, перед возвращением на работу заглянул в банк «Симеон и сыновья», где и оставил кофр с негативами в арендованной на чужое имя ячейке.
Почему не сжег их? Просто не решился уничтожить
Finis sanctificat media, как сказал бы Ян Навин. Цель оправдывает средства? Боюсь, что так…
В управление вернулся усталым и разбитым. Думал, после прогулки хоть немного перестанет раскалываться голова, но заботы и тревоги не отпускали, а выпитое после завтрака обезболивающее лишь усугубило ситуацию, окончательно затуманив мозги.
В сердцах я собрался выкинуть пузырек в урну, но передумал и спрятал его обратно в карман плаща. Вечером придется принять, а то так и проворочаюсь всю ночь без сна. Руку по-прежнему ломило, опухоль нисколько не опала, и, как ни печально было это признавать, рассчитывать на скорое выздоровление не приходилось.
Я попробовал пошевелить распухшими пальцами, особо в этом не преуспел, с досады закурил и уставился на огонек сигареты, словно один его вид мог вогнать меня в ступор или наоборот — погрузить в неподвижность остальной мир. Но нет, разумеется. Небесный механизм не сбился ни на миг, и закралось подозрение, что рывок на крыше выжег все попавшее в меня с инъекцией лишнее время. По крайней мере, именно с того самого момента не замечал за собой никаких странностей. Оно и к лучшему, наверное.
Выкинув окурок в урну, я поднялся в кабинет, распахнул дверь — и в голове промелькнула шальная мысль, что экзерсис с сигаретой увенчался успехом и меня неведомым образом перекинуло на несколько часов назад.
Алан Портер склонился над столом с лупой в руке и внимательно изучал фотоснимок Шарлотты Ли. Провал во времени? Да нет, обычное дежавю.
Я убрал плащ на вешалку, осторожно опустился в кресло и откинулся на спинку.
— Ну и что ты рассчитываешь там обнаружить? — спросил я у детектива, не скрывая скепсиса.
— Да так, — пожал тот плечами и отложил увеличительное стекло.
— Как съездил? Удалось что-нибудь выяснить о фотосъемке в тот вечер?
Алан нервно усмехнулся и отошел к окну.
— Не было никакой фотосъемки. — Он развернулся ко мне, уселся на подоконник и добавил: — И помещений, как на фотографии, в ресторане тоже нет. И афиш «Поцелуя ангела» они у себя никогда не вешали.
— Получается, Шарлотту сняли во время одной из предыдущих примерок?
— За кого ты меня принимаешь, Виктор? — поморщился Портер и достал блокнот. — На обратном пути я заехал в «Вильям Купер и сыновья». Похожих комнат нет и там. Кроме того, согласно журналу регистрации Шарлотте ни разу не назначали примерку на десять часов утра.