Без грифа «Секретно». Записки военного прокурора
Шрифт:
Со свойственной ему манерой Сталин обвинил в массовом выселении крестьянских семей лишь местных партийных и советских работников и предусмотрительно в духе своей репрессивной концепции предупредил исполнителей этой Инструкции:
«Было бы неправильно думать, что наличие новой обстановки и необходимость перехода к новым методам работы означают ликвидацию или хотя бы ослабление классовой борьбы в деревне. Наоборот, классовая борьба в деревне будет неизбежно обостряться. Она будет обостряться, так как классовый враг видит, что колхозы победили, он видит, что наступили последние дни его существования, — и он не может не хвататься с отчаяния за самые острые формы борьбы с Советской властью. Поэтому не может быть и речи об ослаблении нашей борьбы
Между тем в Инструкции было записано:
«Немедленно прекратить всякие массовые выселения крестьян. В то же время выселения допускать только в индивидуальном и частичном порядке и в отношении только тех хозяйств, главы которых ведут активную борьбу против колхозов и организуют отказ от сева и заготовок».
Кто и как должен определять таких виновных, ничего не сказано, зато даны контрольные цифры:
«Выселение допустить только из следующих областей и в следующих предельных количествах:
Из приведенных данных видно, что они были сокращены в 10 раз против запроса с мест. Однако те, кто запрашивал в десять раз больше, остались на своих местах… Как были соблюдены контрольные цифры, установленные центром, сведений нам получить не удалось. Да и какого-либо строгого учета высланных, лишенных избирательных прав в масштабе страны, по той информации, какую мы имели, не велось. А из отрывочных сведений, например, только по 24-м районам Московской области, значилось 12,5 тыс. середняков, незаконно лишенных избирательных прав и сосланных. Как правило, их из места поселения не возвращали, так как все хозяйство было конфисковано.
Специальный раздел Инструкции был посвящен «Упорядочению производства арестов». Констатировались такие факты:
В ЦК ВКП(б) и СНК имеются сведения, из которых видно, что массовые беспорядочные аресты в деревне все еще продолжают существовать в практике наших работников. Арестовывают председатели колхозов и члены правлений колхозов, председатели сельсоветов и секретари ячеек, районные и краевые уполномоченные… — все, кому только не лень и кто не имеет никакого права арестовывать. Не удивительно, что при таком разгуле практики арестов органы, имеющие право ареста, в том числе и органы ОГПУ, и особенно милиция, теряют чувство меры и зачастую производят аресты без всякого основания, действуя по правилу: «сначала арестовать, а потом разобраться».
Не трудно представить себе, что пережили тысячи людей, подпавшие под такие самостийные аресты. Понимая, видимо, это, авторы Инструкции в категорической форме предписывали:
воспретить производство арестов лицами, на то не уполномоченными по закону, — председателями РИК, районными и краевыми уполномоченными, председателями сельсоветов, председателями колхозов и колхозных объединений, секретарями ячеек и пр.
Аресты производить только органами прокуратуры, ОГПУ или начальниками милиции.
Следователям производить аресты только с предварительной санкции прокурора.
Аресты, производимые начальниками милиции, должны быть подтверждены или отменены районными уполномоченными
Запретить органам прокуратуры, ОГПУ, милиции применять в качестве меры пресечения заключение под стражу до суда за маловажные преступления.
В качестве меры пресечения могут быть заключаемые под стражу до суда только лица, обвиняемые по делам: о контрреволюции, о терактах, о вредительстве, о бандитизме и грабеже, о шпионаже, переходе границы и контрабанде, об убийстве и тяжелых ранениях, о крупных хищениях и растратах, о профессиональной спекуляции, о валютчиках, о фальшивомонетчиках, злостном хулиганстве и профессиональных рецидивистах.
Установить при производстве арестов органами ОГПУ предварительное согласие прокурорского надзора по всем делам, кроме дел о террористических актах, взрывах, поджогах, шпионаже и перебежчиках, политическом бандитизме…Обязать прокурора СССР и ОГПУ обеспечить неуклонное исполнение Инструкции 1932 года о порядке прокурорского контроля за производством арестов и содержанием под стражей лиц, арестованных ОГПУ.
Сталин и на этот раз вывел ОГПУ из-под контроля прокуратуры: запись о том, что ОГПУ испрашивает предварительное согласие прокурорского надзора на арест, была сведена на нет. По делам, которыми занималось ОГПУ, оно по-прежнему могло арестовывать без согласия прокурора…
Вскоре после XVII съезда ВКП(б) Михаил Иванович Калинин выступил с речью на торжественном заседании, посвященном 10-летию Верховного Суда Союза ССР (26 апреля 1934 г.).
В отличие от Сталина, который прислал Верховному Суду СССР такое приветствие: «Да будет он карающей рукой пролетариата, направленной против врагов Советской власти», Калинин сказал: «Мы очень часто говорим, что народный суд должен проводить правильную классовую линию во всей своей работе. Кое-кто понимает это подчас необычайно шаблонно, упрощенно. Некоторые думают, что проведение правильной классовой линии примерно сводится к тому, что если обвиняемый — выходец из буржуазного класса, то при всех случаях надо его бить и в хвост, и в гриву. Такое упрощенчество, конечно, сугубо неправильно. Наш суд должен бить активных врагов, тех, которые борются против линии партии, тех, которые любыми формами и методами сопротивляются мероприятиям партии. Но наш суд не должен бить только за то, что тот или иной человек является выходцем из разгромленных, ликвидированных эксплуататорских классов. Ведь и наша карательная политика является не только карательной, она ставит перед собой задачу карать и одновременно воспитывать, перевоспитывать».
Понравились мне высказывания Михаила Ивановича Калинина и о прокуроре:
«Наш районный прокурор работает в довольно-таки сложной, трудной обстановке. Мы требуем и вправе требовать от прокурора, чтобы ни один невиновный не был привлечен к суду. Мы требуем от него такой постановки и такого обоснования обвинения, которые действительно помогли бы судье разобраться в деле.
Мы требуем от прокурора такой постановки работы, такой организации борьбы за социалистическую законность, при которой каждый рабочий, каждый колхозник, каждое советское учреждение были бы гарантированы от бюрократических извращений, каждый был бы уверен, что его законные права и интересы охраняются, что на страже этих интересов стоит специально поставленный Советской властью прокурор».
Жесткие требования, которые он предъявлял к работникам советской юстиции, неизменно сочетались с заботой о соблюдении законности, об охране прав и интересов советского человека.
Выполнению этих требований послужило состоявшееся 23–27 апреля 1934 г. Первое Всесоюзное совещание судебно-прокурорских работников и Первое Всесоюзное совещание прокурорских работников.
На первом совещании были заслушаны и обсуждены доклады Прокурора Союза ССР А. Н. Винокурова «О задачах органов юстиции в связи с решениями XVII партсъезда» и наркома юстиции Крыленко Н. В. «О практике применения закона от 7 августа 1932 г.».