Без грифа «Секретно». Записки военного прокурора
Шрифт:
Во второй половине 1935 года, в самый разгар преследования определенных лиц в связи с убийством Сергея Мироновича Кирова, произошли события чрезвычайной важности: 17 июня 1935 г. Совет Народных Комиссаров Союза ССР и Центральный Комитет ВКП(б) приняли постановление «О порядке производства арестов».
Содержание этого постановления видно из его текста.
Совет Народных Комиссаров Союза ССР и Центральный Комитет ВКП(б) постановляют:
1. Во изменение инструкции от 8.V.1933 г. аресты по всем без исключения делам органы НКВД впредь могут производить лишь с согласия соответствующего прокурора.
2. В случае необходимости произвести арест на месте преступления, уполномоченные на это по закону
3. Разрешения на аресты членов ЦИК Союза ССР и ЦИК союзных республик даются лишь по получении органами Прокуратуры и НКВД с согласия председателя ЦИК Союза ССР или председателей ЦИК союзных республик, по принадлежности.
Разрешения на аресты руководящих работников наркоматов Союза и союзных республик и приравненных к ним центральных учреждений (начальников управлений и заведующих отделами, управляющих трестами и их заместителей, директоров и заместителей директоров промышленных предприятий, совхозов и т. п.), а также состоящих на службе в различных учреждениях инженеров, агрономов, профессоров, врачей, руководителей, ученых, учебных и научно-исследовательских учреждений, — даются по согласованию с соответствующими народными комиссарами.
4. Разрешения на аресты членов и кандидатов ВКП(б) даются по согласованию с секретарями районных, краевых, областных комитетов ВКП(б), ЦК нацкомпартий, по принадлежности, а в отношении коммунистов, занимающих руководящие должности в наркоматах Союза и приравненных к ним центральных учреждениях — по получении на то согласия председателя Комиссии Партийного Контроля.
5. Разрешения на аресты военнослужащих высшего и среднего комсостава РККА даются по согласованию с наркомом Обороны [163] .
163
В архиве Главной военной прокуратуры сохранились документальные подтверждения о даче согласия К. Е. Ворошиловым на арест почти всех лиц из высшего комполитсостава РККА.
6. Разрешения на аресты даются в районе районным прокурором, в автономных республиках — прокурорами этих республик, в краях (областях) — краевыми (областными) прокурорами.
По делам о преступлениях на железнодорожном и водном транспорте разрешения на аресты даются участковыми прокурорами, дорожными прокурорами бассейнов по принадлежности; по делам, подсудным военным трибуналам, прокурорами военных округов.
Разрешения на аресты, производимые непосредственно народными комиссариатами внутренних дел союзных республик, даются прокурорами этих республик.
Разрешения на аресты, производимые непосредственно народным комиссариатом внутренних дел Союза ССР, даются Прокурором Союза.
Председатель Совета Народных Комиссаров Союза ССР
В. МОЛОТОВ
Секретарь Центрального Комитета ВКП(б)
И. СТАЛИН [164]
Пришедший на смену Ягоды новый нарком внутренних дел Ежов перечеркнул это постановление и стал производить аресты при отказе прокуроров в санкции или вообще без обращения к ним, в том числе членов ЦИК и других руководящих работников наркоматов Союза и союзных республик.
164
См.: Наряд ГВП. О. 17. Пор. № 37. 1935.
Требование Вышинского, обращенное в его директиве от 19 июня 1935 г. ко всем прокурорам, «никакого отступления от правил, изложенных в постановлении СНК и ЦК ВПК(б) от 17 июня 1935 г.,
Органы НКВД перестали считаться с партийными органами и с прокуратурой.
Помнить об указании вождя… выступая на собрании партийного актива Прокуратуры СССР в 1936 году, Вышинский заявил: «Надо помнить указание товарища Сталина, что бывают такие периоды, такие моменты в жизни нашей, в частности, когда законы оказываются устаревшими и их надо отложить в сторону».
К чему это привело, объясняет сложившаяся в 1935–1938 годы обстановка в Ленинграде.
Вскоре после убийства С. М. Кирова начальником Управления НКВД г. Ленинграда был назначен комиссар государственной безопасности Заковский, сменивший Медвидя, не обеспечившего предупреждение террористического акта над Кировым, за что и был арестован.
Новому начальнику были даны указания «очистить Ленинград от зиновьевского отребья».
Как это сделать, Заковский хорошо знал. Он уже имел опыт, работая под непосредственным руководством Ягоды, предавшего забвению чекистские традиции, заложенные Феликсом Эдмундовичем Дзержинским. Ягода вскоре был арестован. Заковского не тронули. Он был нужен…
Началась «кампания» массовых арестов, осуждения, выдворения из Ленинграда. Прежде всего она коснулась приверженцев Зиновьева, а затем в число контрреволюционеров попали многие жители Ленинграда. Расскажем об одном из них. Вся вина Бориса Степановича Жженова — талантливого студента Ленинградского университета, арестованного Заковским, состояла в том, что он не принял участия в прощальной процессии при похоронах С. М. Кирова, сославшись на отсутствие у него теплой обуви. Это был суровый декабрь 1934 года…
При отсутствии какого-либо состава контрреволюционного преступления в поступке Бориса Жженова, объясняемого к тому же уважительными мотивами, ему было предъявлено обвинение по ст. 5810 УК «за проведение контрреволюционной агитации и пропаганды». И он был осужден на несколько лет лишения свободы и отправлен в один из лагерей Гулага, откуда и не вернулся.
Следом за Борисом была репрессирована почти вся семья Жженовых. Членов этой трудовой семьи, коренных ленинградских жителей, совершенно незаконно лишили прописки и выдворили в ссылку. В такую же ссылку было предписано отправить и молодого киноактера Георгия Жженова. Участвуя в съемках, он избежал этой ссылки. Но избавиться от «всевидящего и пристрастного ока» Георгию Степановичу не удалось.
Не помогли ему и «восставшие» военные прокуроры Ленинградского военного округа, которым стало известно о незаконных методах следствия, применяемых подчиненными Заковскому сотрудниками.
Военные прокуроры получили жалобу от одного арестованного по подозрению в шпионаже о том, что сотрудники НКВД осуществили в отношении него провокацию. Будучи верующим человеком, он попросил свидания со священником. К нему подослали переодетого в священника сотрудника, который и оформил исповедь как признание арестованного в шпионаже в пользу Польши. При проверке были выявлены и другие факты применения незаконных методов следствия. Военный прокурор Ленинградского военного округа диввоенюрист Кузнецов Н. М. сделал представление Заковскому о прекращении незаконной практики фальсификации следственных материалов и о наказании виновных. Заковский наложил резолюцию «так было, так и будет». Он не только отмел законные требования надзирающего военного прокурора, но и обвинил его во вредительстве, выразившемся в противодействии борьбе с врагами народа. При попустительстве тогдашнего Главного военного прокурора Розовского диввоенюрист Кузнецов Н. М. был арестован, ряд военных прокуроров округа наказаны за ослабление борьбы с контрреволюцией и притупление бдительности: Кузнецов был приговорен к 15 годам лишения свободы.