Без имени

Demi Urtch

Но он только спрашивает глупости, а ещё заставляет говорить фразами из памяти. Рури давит их, сколько может, но некоторые вырываются. И тогда «клей» сильнее стягивает.

– Светлее как будто? – снова зудит вопросом Лейб, уже забыв про шпильку.

– Светлее.

– Выход?

– Да, но мы им не пролезем. Там… вверх лаз. Узкий.

Если точнее, схемы для подъёма у Рури есть, но сил поддерживать до самого верха, скорее всего, не хватит. А ещё там очень сильно фонит. Здесь, в глубине – ничего, только в некоторые трещины

просачивается, но и то – ненамного опасней, чем какое-нибудь городское облучение. Так что Рури ещё не худшим путём ведёт. Можно играть грязней – выбрать дорогу короче, такую, что точно никто их не перехватит. И сделка будет соблюдена, потому что дойти до Карно Лейб дойдёт. Но сляжет через пару месяцев.

Конечно, нет никакого резона тащить домой остаточное излучение с той дороги, а Лейб пока не настолько раздражает. И ещё, когда Рури его бережёт, это немножко засчитывается в плюс. Так, на каплю силы. Как премиальные.

– Это ещё что за хрень? – выдыхает Лейб, когда коридор расширяется и они выходят в маленький грот.

По стенам от дыры в потолке расползаются кристаллы, мягко светятся сиреневым. Это Лейб про них. Думал, наверное, что свет от лаза. Куда там. Если что-то и пробивается, то не так сильно.

– Кристаллы. – Можно было б на этом и закончить, потому что формально честный ответ уже дан. Но Лейб ведь всё равно продолжит спрашивать. – Они впитали в себя излучение. От упавшего дирижабля.

– Твою мать! Они фонят? Может, не стоит тут стоять?

Рури невольно усмехается от нервозных ноток в его голосе.

– Они фонят не больше, чем ваши лампы. Стоять можно. И сидеть можно. Устроим привал.

– Какого?! А если они вдруг взорвутся или что-то вроде?

Уцелевшие застёжки на ремнях заедают, не хотят поддаваться.

– Нам нужен отдых. Не взорвутся, но лучше не трогай.

Наконец контейнер опускается на пол. Рури садится рядом, выбрав место, где нет кристаллов и не доходит вода. Она всё равно вяло журчит где-то у самых мысков мокасин.

Потоптавшись, Лейб опускается рядом.

– Смелая ты.

Рури молчит. Боль пульсирует в ноге и в боку, в мелких царапинах, и нет пока сил избавиться от неё.

– Ты сказал, что разбираешься в схемах, – говорит Рури наконец. – Разве не должен сам трезво оценивать опасность?

– Это другое. – Лейб, кажется, задет. – Я не маг, а схемы тем и хороши, что держат вот это всё в строго определённых рамках. Достаточно соблюдать правила. Но я знаю, как могут себя вести магические штучки, когда разбиваются.

Боится чистой силы, значит. Потому что не понимает. Потому что она живёт совсем по другим законам.

Лейб ёжится.

– Не замерзла?

– Нет.

– У тебя ноги насквозь мокрые.

Забавные выражения бывают у тех, кому не приходится взвешивать слова на правдивость.

Рури задумчиво шевелит пальцами в мокасинах.

Лейб внезапно придвигается ближе, закидывает

руку на плечи.

– Что ты делаешь? – настораживается Рури.

– Грею тебя.

– Мне не холодно.

Нужно потерять гораздо больше сил, чтоб зависеть ещё и от этого.

– Зато мне холодно, – фыркает Лейб. – У тебя нет какой-нибудь схемы для поддержания тепла?

– Нет.

Сейга говорила, такие схемы входят в базовую комплектацию. Но Рури была нужна не базовая комплектация, а место для более полезных вещей.

– Ну да, у вас тут, наверное, популярней что-нибудь от жары, – не удивляется Лейб.

Рури не объясняет, что на самом деле ночи в Тайко промозглые. Если судить по тому, что говорят Мабья и Рисна.

У Рури нет обязательств поддерживать с Лейбом пустой разговор.

Если на то пошло, есть темы поважнее.

– А скажи-ка мне, Лейб, – аккуратно начинает Рури. – Почему за тобой охотятся люди Герзе?

Лейб ощутимо напрягается, потом убирает руку с плеч и отстраняется.

– А откуда ты знаешь, чьи это люди?

***

Проклятье.

Таинственная незнакомка, которая стояла и смотрела, будто так и хотела предложить помощь. Которая отлично говорит по-мекански, хотя живёт в Тайко. Не тайчанка. Магичка, да и от погони уходит умело. Почему Лейб раньше не задумался, что она может быть связана с Герзе?

– Лейб. – Почему-то её голос звучит устало-раздражённо и так, будто она с трудом говорит. – Я знаю, что это люди Герзе. У них метки. Я не знаю самого Герзе. Если б у меня был резон тебя ему сдавать, незачем было сбегать от них.

Ну да. Вообще-то логично.

Лейб выдыхает. Невольно потирает татуировку под рукавом. Сам Герзе никогда на памяти Лейба не настаивал ставить их, даже больше – однажды пошутил, что это как клеймо у скота. И было очень неловко за свою, уже сделанную на волне… чувства причастности, что ли. Гордости за то, что его приняли в настолько влиятельную группировку. Остальные, должно быть, следовали тем же причинам.

И как только Рури углядела в той кутерьме?

– Лейб. Почему тебя преследует Герзе?

Лейб смотрит на неё угрюмо.

– Послушай, не думаешь, что я не обязан отчитываться? Я ведь не спрашиваю, как тебя занесло в эти горы.

– Думаю, что не обязан. Но было бы лучше, если б рассказал. Ты попросил проводить тебя. И обещал постараться починить генератор. Значит, мне стоит знать, кто у тебя на хвосте и почему, как далеко они готовы за тобой идти. Будут ли всегда пытаться взять тебя живым.

Лейб стискивает зубы, глядя на противно мерцающие фиолетовые кристаллы, уходящие куда-то вверх, словно в воронку. Он сам не знает, будут ли его пытаться взять живым «всегда» или только пока его, вроде как, ещё можно вернуть и заставить работать. Но Лейб уверен почти абсолютно: как только закончит, его сразу пустят в расход. Он слышал это от Ранда.