Без кислорода. Вторая книга
Шрифт:
— Если тебе не нравится, давай подумаем о других вариантах, — Предлагаю назвать сына именем ее отца, мне казалось отличной идеей. К тому же, моего деда по матери так звали, я вдвойне — за. Если бы только знал, что она так отреагирует — молчал.
— Думаю папа был бы счастлив, если в его честь назвали бы внука, — неожиданно прохрипела Лера и едва касаясь, провела ладонью по тельцу малыша, завернутому в тугую пеленку. По бледной щеке покатилась слеза и она шмыгнула носом. Чувствуя необходимость прикоснуться к ней и утешить, машинально протянул ладонь к ее печальному лицу, и вытер влажный след. Но потом понял,
— А каким бы дедом он был нашего сына? — меняю тактику, только бы отвлечь ее от грустных мыслей.
— Хм, никогда об этом не задумывалась. — неохотно, но ведется на мою уловку, пожимая плечами.
— А ты подумай, — улыбаясь, подбадриваю ее.
— Думаю, дедушка бы, однозначно, во всем потакал ему. — задумавшись, она начала жевать щеку изнутри, и уставилась в одну точку на стене. Слезу забыты, мысли заплутали в прошлом, вспоминая, — А еще прощал и прикрывал бы все его пакости. Отец, несмотря на внушительный список недостатков, подкупал своей добротой всех. Они точно бы сдружились.
— Не сомневаюсь, по твоим словам — это идеальный дед. Так значит решено? Назовем Сергей?
Поджав губы, воодушевленно, будто разгадала наконец сложную задачу, с блеском в глазах, она радостно закивала головой.
Мы снова затихли, направив все свое внимание на сына.
— Читал, что первые несколько месяцев между новорожденным и матерью особая связь. Ты радуешься и ему хорошо, если начинаешь нервничать и грустить он и это чувствует, принимаясь плакать и капризничать. Справишься? — я и забыл о своем вопросе, когда глянул на Леру. Потому как ее хитрая улыбка и удивленный взгляд сбили с толку. — Что?
— Ты правда читал об этом?
— Да, и помимо этого еще много чего. Это странно для тебя? — Не возьму в толк, почему подвергает мои слова сомнению.
— Например? — Ее широкая улыбка и заинтересованность, выказывают еще большее нетерпение.
— Я проследил, по недельно каким фруктом ребенок был у тебя в животе. — Она заливается хохотом, а потом закрывает ладонью рот и понимает, что через чур громко. Я же продолжаю, как ненормальный желая еще больше ее смеха. — В девять недель он был как виноградина, а когда только узнал о твоей беременности, в двадцать шесть недель он уже был размером с папайю.
— Папайю, — пищит она, отпустив кювез, а зетам крепко зажимает рот и беззвучно корчится от смеха.
Это опасное чувство, быть зависимым от положительных эмоций этой девушки, но я наслаждаюсь эти редкими мгновениями и впервые вижу ее такой счастливой:
— Ага, а еще смотрел как делать массаж при коликах. И что нужно после кормления подержать в вертикальном положении, чтобы вышел воздух. — Одну ладонь держу у груди, а второй взмахиваю над плечом, инициируя похлопывания по спине малыша. В мыслях же жадно перебираю все статьи, что прочел, только бы отыскать еще информацию, которая обрадует ее сильнее.
— Достаточно! — Вытягивает руку вперед останавливая, — я поняла. Ты подготовился. — Отдышавшись, глубоко вдыхает и выдыхает, вытянув губы, изо всех сдерживая приступ смеха.
— Да, и я очень старался.
— Значит сможешь справиться с ним, если меня не будет?
— Я тебя не отпущу, — на выдохе, бессознательно выпаливаю, и вмиг ее лицо становится серьезным. Не осталось и следа, от былой радости
Малыш закряхтел, секунда, и палата наполнилась его жалобным плачем. Подскочив на ноги, она подошла к малышу, и неловко взяла его на руки. Я не упустил момента, как ей некомфортно брать его одной рукой и придерживать травмированной.
Черт, возьми!
То, что я сделал с ней, навсегда останется между нами. И каждый раз, будет напоминать о том, каким подонком я являюсь. Мне пора уходить.
— Я позову медсестру. И позвоню тебе позже.
— Тшшш, сладкий, мамочка здесь, — кивает мне и отвернувшись, продолжает качать малыша.
На следующий день я снова пришел, и мне даже удалось подержать сына на руках. Выбора не было, как ни боялся, взять этот сверток своими большими ладонями, а пришлось. Лера была на процедурах и оставила на меня малыша, а когда он проснулся и заплакал, мне ничего не оставалась, как взять его на руки. Должно быть мой бешеный ритм сердца успокоил его, и через несколько минут он притих и снова заснул. Я не выпускал его из рук, поглаживал, укачивал пока Лера не вернулась в палату. В этот день она была немного холодна и отстраненна, и душевной беседы, которая состоялась вчера, между нами не состоялось.
Через два дня ее выписали. Встретить ее пришли Даниил и его сестра Ольга. Я отвез их и вернулся в отель. Ее друг всем своим видом выказывал свое недовольство в отношении меня, и я понимаю его поведение. После выписки Лера ясно дала понять, что справится без моей помощи, поэтому как бы не хотел оставлять ее и сына, мне пришлось улететь в Москву.
Глава 23
Лера
Спустя 1 месяц
— Серёнь! Мы ведь поспим еще пару часиков? А то мама не может разлепить глаза, ужас, как спать хочется. — Мурча, держа бутылочку, из которой сынок неторопливо завтракает и стараюсь улыбаться.
Первый месяц материнства наполнен многими радостными моментами и знакомством с сыном. Я привыкаю к новому ритму жизни, наполненному бессонными ночами, бесконечными сменами подгузников и бутылочками со смесью. Как только вернулись домой, еще неделю мне удавалось кормить грудью, но с каждым днем молока становилось все меньше, и приняв решение вместе с педиатром, мы перешли на смесь. Платный педиатр, по настоянию Марка, приезжает каждую неделю разрешая все мои вопросы и сомнения касаемо здоровья и ухаживания за малышом. Я всегда жду его с нетерпением, потому как тревоги за неделю копятся, по моим меркам, огромные. Но по приезду Наталья Ильинична с легкостью их развеивает, дав ценные советы и внушая уверенность в моих силах, снова оставляет меня один на один с сыном. И только она ступает за порог, меня одолевают беспокойство и новые вопросы о Сереже роятся в чумной голове. Почему он постоянно плачет? Колики или что-то болит? Может быть смесь поменять? Наедается ли он?