Без кислорода. Вторая книга
Шрифт:
Я приняла решение приехать в Москву, а не доставлять неудобств хирургу, касаемо прилета ко мне в город. К тому же бабушка Сережи тоже находится здесь, и с ней нужно познакомиться, а это как минимум две причины прилететь в Москву. Я ужасно нервничаю, ожидая встречи с Софьей Николаевной, поэтому поджав губы и затаив дыхание, стою за спиной Марка, используя его в качестве щита. Марк рассказал своей матери о внуке, сразу же, как только я попросила об этом. И насколько мне известно, Софья Николаевна до сих пор в обиде на сына и до сегодняшнего дня с ним не разговаривала. И правильно делает, я поддерживаю ее обиду и решение игнорировать сына. Так
Марк распахивает дверь, и мы входим. Софья Николаевна идет к нам на встречу и не обращая ни на кого внимание, бросается к люльке.
— Здравствуй Сереженька, — тихо и трепетно проговорила женщина и присела возле люльки, которую Марк поставил на пол. — Я так долго ждала тебя миленький, и наконец дождалась. — Осторожной она поправила покрывальце.
У меня заходится сердце от этой картины, насколько искренни и нежны чувства, что она питает к моему сыну. Я счастлива, что у Сережи теперь есть бабушка. Тоска по моим родителям наполняет мое сердце до краев, и я с трудом сдерживаю ком в горле. Я так скучаю по ним, и отдала бы многое, только бы они были рядом со мной.
— Мам, — прокашлялся Марк, — он только уснул. Пойду, отнесу его в комнату. В какую можно?
— Да, да. Ваша комната на втором этаже слева, четвертая. Там, где детская кроватка. — затараторила женщина, по-прежнему не открывая взгляд от люльки, которую Марк поднял и направился к большой лестнице, что вела на второй этаж. Семен прошел за ним следом. Я было направилась за ними, но Софья Николаевна преградила мне путь и притянула в объятия:
— Лерочка, солнышко, здравствуй! — оторвавшись, взяла мое лицо в ладони, — Я так рада тебе, вам, Сереженьке. Если честно, я до сих пор не нахожу себе места от этой прекрасной новости. Я крайне возмущена, зла и очень обижена на Марка, что он не сказал мне раньше. Видеть его не могу!
— Софья Николаевна, не вините его, он не со зла. Просто не смог набраться храбрости и сообщить. — Боже, ну что я несу? Как бы не хотела прикрыть Марка, понимаю, что это звучит до безумия глупо.
— Лерочка, не вздумай выгораживать этого паразита! Конечно же я прощу его, мне нужно еще немного времени. К тому же, я знаю Маркушу, ему не сильно то и нужно мое прощение. Он и без него проживет! И вообще, сейчас, мой горячо любимый сын — это последний человек, на кого я хочу тратить свои нервы. Все свое внимание и помощь, я хочу направить на этого сладкого мальчугана — Сереженьку.
Маркуша значит? Слушаю ее с глупой улыбкой на устах и внимая каждое слово взволнованной женщины. Мне и добавить нечего, потому что Софья Николаевна подобна урагану, налетела и снесла все мои опасения и страхи касаемо нашего пребывания с ней в одном доме. Стоя здесь, находясь в ее обществе каких-то пять минут, я поняла, что Марк был прав: этой женщины будет очень много. Но я с радостью приму ее помощь и не собираюсь сопротивляться этому искреннему напору помочь и позаботиться о Сереже.
— Как прошли роды, дорогая? Как справляешься с материнством? Чем я могу облегчить заботы о внуке? Обращайся ко мне по любым вопросам и чувствуй себя, как дома. Хотя, о чем я, это и есть ваш дом. — искренне улыбается Софья Николаевна и осыпает меня вопросами. Мы двигаемся к лестнице, и я ощущаю внезапную усталость. Ее действительно много.
— Пойдем, солнышко, я провожу тебя в вашу комнату, и вы немного отдохнете, перелет все же изматывает.
Не думаю, что будет хорошей идеей обозначить ей, что мы не будем с Марком ночевать в одной комнате,
— Точно больше ничего не нужно? Может быть ты голодна? — в очередной раз уточняет женщина.
— Спасибо, но не беспокойтесь. Пару часов сна будет достаточно.
— Хорошо, отдыхайте, скоро увидимся.
Попрощавшись возле двери, она оставила меня и распахнув дверь, я шагнула внутрь. В комнате, на огромной кровати спал Сережа, а Марк, наклонившись над ним, аккуратно высвобождал его из комбинезона. Стянув с плеча рюкзак, кладу его возле двери и сажусь на другой край кровати.
— Как все прошло? — подняв на меня взгляд, тихо поинтересовался Марк.
— Прекрасно, — тяжело вздыхаю — ожидала, что будет в разы хуже. Она очень милая женщина.
— Так есть. Единственный минус — это ее бешеная энергетика и забота, что бьет через край.
— В этом и ты от нее недалеко ушел. Есть в кого.
— Возможно, — хмыкает он, и взяв малыша на руки, кладет его в кроватку. — затем усаживает рядом, — просто будь готова к тому, что ей до всего есть дело.
— Она думает, что мы будем жить в этой комнате вместе. — Меняю тему, что в данный момент тревожит меня больше остальных.
— Об этом не беспокойся, я буду ночевать рядом, в другой комнате, — успокаивает он.
— А если она заметит? Не хотелось бы, чтобы она знала обо всем…, - подобрать слова, чтобы обозначить наши с отношения с ним, не так-то легко.
— Она не узнает. И изображать влюбленную пару нам не придется. Просто будь собой и не напрягайся. Она будет занята Сережкой, и не заметит ничего. К тому же, я буду на работе допоздна, и где я заночую, ее не будет волновать.
— Хорошо.
— Отдохни немного, я пойду бутылочку со смесью принесу.
За эти несколько дней Софья Николаевна без проблем нашла общий язык с сыном, и недавно сама уложила его спать. Дав мне время заняться своими делами, она осталась с Сережей в спальне. Надев очки, женщина хлопотливо выискивала в планшете информацию о радио няне, которая, по ее мнению, оказалась важным гаджетом, который стоило приобрести в ближайшее время. Я не стала с ней спорить. Одаривать малыша просто заботой ей мало. Свою любовь к единственному внуку ей по душе проявлять еще и всевозможными покупками. Уходя я оставила их со спокойной душой. Потому как за эти дни доверилась сама и своего сына этой прекрасной женщине.
Особняк казался большим, но за те пятнадцать минут, что я брожу по нему, складывается впечатление, что и половину не обошла. Насколько мне известно, Марк еще на работе, и в доме помимо горничной, охраны, меня с сыном и Софьи Николаевны больше никого нет. Завтра ожидается небольшой семейный ужин, на который приглашены некоторые родственники, поэтому сейчас, когда на часах десять ночи, дом окутан тишиной. Проверив телефон в кармане кардигана, наброшенного поверх платья, решаю закончить с прогулкой, ведь одной шататься по дому и без спроса заглядывать в комнаты, кажется неправильным. Может в следующий раз Софья Николаевна сама покажет мне свое жилище. С этой мыслью и направляюсь в кухню, чтобы налить травяной чай, к которому мама Марка, за эти дни пристрастила меня. У нее огромное количество всевозможных трав и сборов из них, но не все мне пришлись по вкусу. Самым любим оказался сбор из чабреца и мяты, его то и решаю заварить и выпить.